|
Оставшиеся после сего погрома иноки собрались вместе и,
после долгого плача о своих убитых отцах и братьях, разошлись, кто куда
хотел. Диоскор же с своими братьями, блаженный Исидор и многие другие
черноризцы, просиявшие в посте и добродетелях и почтенные от Бога даром
чудотворения, в глубокой печали, удалились в Палестину. При этом для них не
то было горько, что они обижены и изгнаны, но то, что они без вины отлучены
Феофилом от Церкви и причислены к еретикам. Но и в Палестине Феофил не
оставил их в покое: он немедленно послал к палестинским епископам со
словами:
- Не следует вам без моего согласия принимать отлученных и убежавших от
меня.
Тогда изгнанные, не зная куда обратиться, отправились в Константинополь к
святому Иоанну Златоустому, как к надежному пристанищу, и, припав к ногам
его, со слезами умоляли оказать им милость и помощь. Видя пятьдесят
уважаемых мужей в таком несчастии, Иоанн пожалел о них и прослезился. Затем,
узнав, почему они претерпели такую напасть от Феофила, утешил их ласковыми
словами и успокоил, предоставив им помещение при церкви святой Анастасии.
Содержание им давал не только святый Иоанн, но и святая Олимпиада диаконисса
(память ея - 25 июля), которая доставляла им все необходимое из своих
средств. Сия диаконисса все свое богатство обратила на то, чтобы нищие и
странники имели покой и все потребное для жизни. Она поистине была святая;
святы были и те черноризцы, - память некоторых из них Церковь почтила
впоследствии празднованием. Среди них особенно выдавался некто, именем
Иеракс, в течение многих лет одиноко проживший в пустыне, которого бесы так
искушали:
- Старец! ты проживешь еще пятьдесят лет: как ты столь долгое время будешь
жить в пустыне?
Он же, уразумев их обольщение, сказал:
- Вы мне печаль причиняете, предсказывая мне столь кратковременную жизнь; а
я, ведь, приготовился претерпевать лишения в сей пустыне в течение двух сот
лет.
Услышав сие, бесы убежали посрамленными. Вот такого то отца, которого не
могли поколебать бесы, изгнал Феофил Александрийский! В числе святых
черноризцев был еще Исаак пресвитер, сведущий в Божественном Писании, ученик
святого Макария, непорочный от материнской утробы, ибо он был принесен в
пустыню пятилетним и там вырос.
(Святый Макарий Египетский родился около 301 г., умер в 391 г., подвизался в
Скитской пустыне, в 24-х часах ходьбы от Нитрии. Память его совершается
19-го января).
Да и все те, изгнанные Феофилом черноризцы, были святы и преподобны.
Блаженныи Иоанн высоко почитал их и не возбранял им посещать церковь, хотя
не допускал до святого причастия, пока сам он подробно не уяснит причины их
отлучения от Церкви и не примирит их с Феофилом. Он удерживал их, чтобы они
ничего не говорили о своей обиде царю и не жаловались на Феофила, обещаясь
примирить его с ними. Иоанн, действительно, писал Феофилу о том, чтобы он
дозволил тем черноризцам мирно проживать в своих келиях в Египте и снова
принял их в лоно Христовой Церкви.
Между тем слухи о том, что Иоанн принял изгнанных иноков в общение с собою,
дошли до Феофила. Вместе с тем некоторые клеветники говорили ему, будто бы
Константинопольский епископ допустил их до причастия (что было неверно). За
это Феофил сильно прогневался на Иоанна и послал к нему дерзкое послание,
обвиняя в нарушении церковных постановлений.
(32-е апостольское правило гласит, что отлученному каким-нибудь епископом
"не подобает в общение прияту быти иным". Тоже требование высказывает и 5-е
правило 1-го Вселенского собора).
Однако Иоанн после сего вторично послал Феофилу миролюбивое писание,
упрашивая его прекратить гнев и не запрещать инокам пребывания там, откуда
они изгнаны. Но Феофил грубее прежнего ответил Иоанну и стал гневаться на
него больше, чем на сих черноризцев. Только тогда черноризцы написали царю
жалобу, где описали все свои бедствия, которые невинно претерпели от
Феофила. Свою жалобу они подали царю в то время, когда тот находился в
церкви.
Сожалея о несчастии столь честных и добродетельных иноков, царь тотчас же
послал к Александрийскому областеначальнику предписание отправить Феофила,
хотя бы и насильно, на суд в Константинополь, чтобы он пред патриархом
Иоанном и собором епископов дал ответ о причинах своей злобы и понес
осуждение за дела свои. Царь писал также к папе Римскому Иннокентию
(управлял римскою церковию с 402 по 417 г.), прося его отправить от себя
епископов в Константинополь на собор для суда над Феофилом. Папа немедленно
повелел своим епископам быть готовыми в дорогу и стал ожидать от императора
Аркадия уведомления о том, собрались ли восточные епископы. Но царь вторично
не писал, и потому западные епископы не явились в Константинополь. Между тем
Феофил подкупил Александрийского областеначальника и последний позволил ему
пробыть в Александрии до тех пор, пока он не соберет из Индии всякие
благовонные ароматы и сладкие яства, которые он мог бы отправить на корабле
в Константиноноль. В то же время Феофил склонил на свою сторону святого
Епифания, епископа Кипрского и оклеветал пред ним святого Иоанна, утверждая,
будто он еретик, так как принял к себе последователей Оригена и с ними
причащается.
(Остров Кипр находится в восточной части Средиземного моря, к югу от Малой
Азии. Епифаний занимал Кипрскую кафедру с З65 по 402 г. Это был человек
обширной начитанности, владел греческим, еврейским, сирийским, египетским и
латинским языками. Он пользовался большим уважением за свою святость, а по
смерти сопричислен к лику святых. Память его совершается 12-го мая).
Епифаний поверил лжи и, ревнуя о благочестии, проклял Оригеновы книги на
поместном соборе в Кипре, а затем написал Иоанну послание, в котором
увещавал его поступить также. Но Иоанн, не спеша с сим делом, продолжал
изучать Божественное Писание и все свои заботы направлял к тому, чтобы
поучать народ в церкви и приводить к покаянию грешников.
Между тем Феофил, готовясь к путешествию в Константинополь, упросил святого
Епифания отправиться туда же:
- Мы устроим, - говорил он, - собор против оригенитов.
Убежденный им, Епифаний поспешно отправился в Константинополь, куда прибыл
ранее Феофила. Но прежде его прибытия в Константинополе произошло следующее
событие.
Жил там один вельможа, по имени Феогност, человек добрый и богобоязненный.
Он был оклеветан пред царем в том, будто бы он хулил и злословил царя, а
царицу называл "златоненасытною" и говорил, что она несправедливо
захватывает чужие имения. Царь разгневался на Феогноста и повелел отправить
его в Солунь в заточение, а все его богатство и имение отнять, кроме одного
виноградника, находившегося за городом, который царь позволил оставить жене
и детям Феогноста на пропитание. На пути в Солунь Феогност впал в недуг и от
печали умер. Жена его в глубокой скорби о своем муже, пришла к святому
Иоанну и со слезами разсказала ему свое горе. Святый стал утешать ее мудрыми
речами и советовал возложить печаль на Бога. При этом он позволил ей
ежедневно брать для себя и для своих детей пищу из церковной
странноприимницы, а сам выбирал между тем удобный случай, когда бы мог
попросить царя, чтобы он возвратил вдове и детям её отнятое у них без
причины имущество. Но царица, по злобе, не только воспрепятствовала этому,
но и причинила величайшие бедствия блаженному Иоанну.
Однажды, во время собирания винограда, Евдоксия проходила мимо виноградника
Феогностова, который был не в дальнем разстоянии от царских виноградников.
Привлеченная его прекрасным видом, она вошла в него, срезала грозд своими
руками и съела. Между тем, было такое царское постановление: если царь или
царица войдут в чужой виноградник и съедят грозд, то после сего хозяин того
виноградника более не имеет на него права и виноградник этот причисляется к
царским, а владелец его или вознаграждается деньгами или получает от царя
иной виноградник. Согласно этому постановлению, Евдоксия приказала
Феогностов виноградник приписать к виноградникам царским. Так она поступила,
руководясь следующими соображениями: с одной стороны, она желала причинить
безчестие вдове и детям её, так как негодовала на нее за то, что она
приходила к Иоанну и разсказала ему о своем горе, а с другой стороны, царица
изыскивала обвинение против Иоанна, чтобы изгнать его из церкви. Она,
конечно, знала, что если Иоанн услышит о сем, то не будет молчать, но станет
на защиту обиженной вдовы, а из этого возникиет раздор и исполнится её
замысел.
Действительно, обиженная вдова прибегла к блаженному Иоанну и с рыданием
сообщила ему, что царица отняла у неё виноградник, - последнюю надежду на
прокормление детей. Иоанн немедленно отправил с архидиаконом Евтихием письмо
к царице, склоняя ее на милосердие, напоминая о добродетельной жизни её
родителей, о добродетелях прежних царей, приводя ей на мысль страх Божий,
устрашая её душу напоминанием о страшном суде Божием и умоляя ее возвратить
виноградник бедной вдове. Царица, не повинуясь наставлению Иоанна и не
слушая его молений, написала ему суровый ответ, в котором она ссылалась на
древние царские законы, и, как будто обиженная им, гордо заявляла, что более
не будет сносить такой обиды.
- Ты, - писала Иоанну царица, - не ведая царских постановлений, осудил меня
в своих речах, как совершающую беззаконие, и обидел меня, но я не потерплю
более твоих оскорбительных речей, не потерплю и тебя, не перестающего
наносить мне оскорбления.
Прочитав сие письмо, святый Иоанн сам отправился во дворец к царице, где
снова кроткими словами стал увещавать ее, сильнее прежнего умоляя и
настаивая, чтобы она отдала виноградник вдовице.
Царица отвечала:
- Я уже писала тебе о том, что установлено прежними царями относительно
виноградников. Пусть вдова выберет вместо своего другой виноградник или
получит за свой деньги.
На это святый сказал:
- Она не требует иного виноградника и не ищет вознаграждения за отнятый у
неё, но просит возвращения отнятого. Итак, отдай ей её виноградник!
Царица отвечала:
- Не сопротивляйся древним царским законам, ибо не к добру послужит тебе
такое сопротивление.
- Не оправдывай свои действия древними уставами и законами, которые
постановили цари языческие! - сказал на это святый угодник Божий. - Тебе,
благочестивой царице, ничто не препятствует уничтожить закон несправедливый
и установить справедливый. Отдай же виноградник обиженной, дабы я не назвал
тебя второй Иезавелью, и ты не подверглась бы проклятию, подобно этой
нечестивой царице Израильской.
(Иезавель - супруга израильского царя Ахава, дочь царя Сидонского (в
Финикии), отличалась злым и властолюбивым нравом, а также приверженностию к
язычеству. Она, между прочим, несправедливо завладела виноградником одного
израильтянина, по имени Навуфея, и погубила последнего).
Когда он произнес сие, царица воспылала сильным гневом и огласила воплем
царские палаты, обнаруживая сокровенный яд своего сердца:
- Я сама отомщу тебе за себя, и посему не только не возвращу женщине её
виноградника, но и другого не дам, не дам и денег за присвоенный мною, а
тебя за обиду накажу достойным образом.
И она приказала силою удалить святого Иоанна из царской палаты. Изгнанный
царицею с таким безчестием, святый Иоанн повелел своему архидиакону Евтихию,
под угрозою наказания, исполнить следующее:
- Скажи церковным привратникам, чтобы они, когда царица подойдет к церкви,
затворили пред нею двери и не позволяли ей и всем, кто придет с нею, войти в
церковь; пусть привратники скажут ей, что так повелел сделать Иоанн.
Когда наступил праздник Воздвижения Честного Креста и весь народ собрался в
церковь, пришел туда и царь с своими вельможами, пришла и царица со всею
своею свитою. Когда привратники увидели царицу, то затворили пред нею
церковные двери, не позволяя ей, согласно повелению патриарха, войти внутрь.
Тогда царские слуги закричали:
- Отворите госпоже царице!
Но привратники отвечали:
- Патриарх приказал не пускать её!
Исполнившись стыда и злобы, царица сказала:
- Смотрите все, какой позор причиняет мне этот строптивый человек! Все
невозбранно входят в церковь, и только мне одной он воспрещает это. Разве я
не могу отомстить ему и низложить его с престола?!
Когда она так взывала, один из пришедших вместе с нею, обнажил меч и
замахнулся им, желая ударить в дверь; и вот внезапно рука его отсохла и
стала недвижимой, как омертвелая.. Увидев сие, царица и вся её свита пришли
в ужас и возвратились обратно; а тот, у которого отсохла рука, вошел в
церковь и стал посреди толпы, вопия громким голосом:
- Владыко святый! помилуй мя и исцели изсохшую мою руку, поднявшуюся на
святый храм; я согрешил - прости меня!
Уразумев причину изсушения его руки, святый приказал ему омыть ее в алтарной
умывальнице, и рука тотчас исцелела. Видя такое чудо, весь народ воздал
хвалу Богу. Все сие не сокрылось и от царя; но зная злой нрав царицы, он не
придавал происшедшему никакого значения и, уважая святого Иоанна, с любовию
слушал его поучения.
В это время в Константинополь прибыл святый Епифаний, епископ Кипрский, имея
при себе сочинения, написанные против Оригена. Сошедши с корабля, он вошел в
церковь святого Иоанна Предтечи, отстоящую от города на разстоянии семи
стадий (стадия - древняя мера разстояния, греческая стадия была не менее 100
саженей), отслужил здесь литургию и совершил посвящение в диакона, вопреки
канонам, запрещающим епископу, без разрешения епархиального архиерея,
посвящать кого бы то ни было в чужой пастве.
(Каноны - правила, установленные Церковию относительно веры, нравственности
и церковного благочиния. З5-е правило апостольское гласит: "епископ да не
дерзает вне пределов своей епархии творить рукоположения в градех и селех,
ему не подчиненных. Аще же обличен будет, яко сотвори сие без согласия
имеющего в подчинении грады оные или селы: да будет извержен и он и
постансвленные от него". Сравни правило 16-е первого Вселенского собора,
послание третьего Вселенского собора, 13-е правило Србора Анкирского, 15-е -
Сардикийского).
После сего он прибыл в город и поселился в одном частном доме. Все это стало
известным святому Иоанну; однако он не разгневался на Епифания за то, что
тот посвятил в его епархии диакона, ибо считал его за святого и незлобивого
мужа; мало того, он отправил к Епифанию послов с просьбою придти к нему и
поселиться вместе с ним в патриаршем доме, как поступали все епископы. Но
Епифаний не соглашался на это и даже не желал видеться с Иоанном, а его
посланным отвечал:
- Если Иоанн не изгонит из города Диоскора и его черноризцев и если не
подпишется под отвержением оригеновых сочинений, то я не буду иметь с ним
общения.
Иоанн чрез послов отвечал Епифанию:
- Прежде соборного разсуждения не следует делать ничего произвольно.
Враги же Иоанна, придя к Епифанию, упросили его, чтобы он в церкви святых
Апостолов, в присутствии всего народа, проклял сочинения Оригена, отлучил от
церковного общения всех иноков, изгнанных из Египта вместе с Диоскором, как
последователей Оригена, и изобличил Иоанна в том, что он принимает
оригенитов и разделяет их мнения. Ревнуя о благочестии, Епифаний на другой
день, утром, отправился в церковь Святых Апостолов, чтобы проклясть
сочинения Оригена. Узнав о сем намерении Епифания, святый Иоанн отправил к
нему послов со словами:
- Епифаний! ты многое творишь вопреки канонам. Прежде всего ты совершил
литургию и хиротонию в моей пастве без моего согласия; затем отказался с
нами поселиться, а теперь ты хочешь войти в церковь моей епархии и без
соборного суда произнести отлучение. Остерегайся, как бы тебе не возбудить
смуту в народе и самому не впасть в беду.
Выслушав сие, Епифаний стал колебаться и, удалившись из церкви, решил
ожидать прибытия Феофила. Господь же, не попуская, чтобы между Его
угодниками была какая бы то ни была вражда, открыл Епифанию, что Иоанн чист,
как солнце, и подвергается обвинениям по человеческой зависти. Епифаний,
действительно, от многих людей слышал о великих добродетелях Иоанна, о
непорочной его вере, о совершеннейшей жизни и изумлялся тому, что многие
возстают против Иоанна и сплетают на него различные обвинения. Поэтому,
Кипрский святитель стал терпеливо ждать, чем кончится начавшееся дело.
Услыхав, что Епифаний сторонится Иоанна и не имеет с ним общения, царица
Евдоксия предположила, что между ними существует вражда. Пригласив к себе
Епифания, она сказала ему:
- Отче Епифаний! Ты знаешь, что все грекоримское царство находится в наших
державных руках. Вот, я передам тебе всю власть церковную, если ты меня
послушаешь, исцелишь мою скорбь и устроишь то, что я замыслила.
Епифаний ответил:
- Говори, чадо, и мы по силе нашей постараемся устроить то, что послужит ко
спасению души твоей.
Тогда царица, предполагая, что ей удастся обольщением склонить Епифания к
своему замыслу, начала говорить ему об Иоанне следующее:
- Сей Иоанн сделался недостойным стоять во главе церковного управления, так
как он возстает против меня и царя и не воздает подобающего нам почета.
Притом, многие утверждают, что он еретик. По сей причине было бы желательно
созвать собор и лишить Иоанна сана, а вместо него поставить другого, который
мог бы хорошо управлять Церковию.
Говоря так, царица, от сильного гнева на угодника Божия, вся трепетала.
Потом она начала говорить снова:
- Впрочем, нет нужды утруждать многих отцов, созывая их сюда на собор;
лучше, святый отче, ты сам удали его из Церкви и поставь вместо него
другого, которого Бог тебе укажет, а я устрою со своей стороны так, чтобы
все послушали тебя.
- Чадо, - отвечал Епифаний, - выслушай без гнева отца твоего. Если Иоанн -
еретик, как вы утверждаете, и если не раскается в своей ереси, то он
недостоин патриаршего сана, и мы поступим с ним так, как ты приказываешь.
Если же ты желаешь его изгнать за то, что он будто бы похулил тебя, то на
сие Епифаний не даст своего соизволения, потому что царям следует быть не
злопамятными, но добрыми, кроткими и прощающими хулы против них. Ведь, и вы
имеете над собою Царя на небесах и ищете от Него прощения ваших согрешений -
также поступайте и с другими: "Будьте милосердными, как и Отец ваш Небесный
Милесерден есть" (Еванг. от Луки, гл. 6, ст. 36), - сказал Спаситель.
- Отче, - отвечала царица Епифанию, - если ты не изгонишь Иоанна, то я
открою идольские храмы и устрою то, что многие, отступив от Бога, станут
покланяться идолам и будет последнее горше первого.
Сие она говорила с озлоблением и проливала слезы. Удивившись безумному гневу
царицы, Епифаний сказал:
- Я чист от такого осуждения праведника.
Сказав сие, он удалился из дворца.
По всему городу разнесся слух о том, что царица возбудила великого Ешяфания
против Иоанна и что Епифаний, посещая царские палаты, совещается с царицей
относительно низвержения патриарха. Слух сей дошел и до Иоанна, и он, будучи
человеком пылким, произнес в церкви пред всем народом поучение, в котором
припомнил из Священного Писания примеры жестокости различных женщин. Многие
из народа, выслушав слова Иоанна о женах, подумали, что он приточно говорит
о царице. Враги Иоанна записали сии слова его на хартии и передали их
царице. Последняя, прочитав, решила, что сие он говорил о ней одной и со
слезами жаловалась царю на то, что Иоанн хулит ее в церкви. С рыданием она
говорила царю:
- Знай, что моя обида есть в то же время и твоя, и когда Иоанн меня хулит,
то он вместе с тем безчестит и тебя.
И, говоря так, царица умоляла царя, чтобы он повелел созвать собор и осудить
Иоанна на изгнание. Вместе с сим она написала к Феофилу Александрийскому,
чтобы он прибыл в Константинополь.
- Я, - писала она, - умолю за тебя царя и загражу уста всем противникам
твоим; только немедленно прибудь к нам и собери многих епископов, чтобы
изгнать врага моего Иоанна.
Обнадеженный письмом царицы, Феофил тотчас же, по получении его, отправился
в Константинополь с кораблями, нагруженными индийскими ароматами, овощами,
многоценными Египетскими шелковыми и златотканными тканями; он надеялся
посредством таких сокровищ склонить многих к содействию ему в злом умысле
против Иоанна.
В то время блаженный Иоанн написал к святому Епифанию так:
- Брат ЕпифанийИ Я слышал, что ты советовал изгнать меня. Так знай же, что
ты не увидишь более своего престола.
Епифаний письменно отвечал ему:
- Страстотерпец Иоанн! мужайся в своих страданиях и знай, что ты не
достигнешь того места, куда тебя изгонят.
Пророчество обоих исполнилось. Епифаний, пробыв еще немного в
Константинополе, увидел, что на святого Иоанна возстают несправедливо; не
желая быть сообщником разбойнического суда над праведником, он тайно сел
вместе со своею свитою на корабль и отправился домой. Дорогою Епифаний, по
пророчеству Иоанна, преставился ко Господу, не достигнув до своего города.
Надеясь на помощь царицы и не боясь ничего, Александрийский патриарх Феофил
немедленно прибыл в Константинополь, имея в своей свите многих епископов,
которых он искусно склонил к единомыслию с собою. Царь не желал принимать
Феофила до тех пор, пока от папы Иннокентия не прибудут римские епископы. Он
не знал, что римляне ждали от него второго письма с приглашением приехать на
собор. Между тем царица, призвав к себе тайно от царя Феофила и всех
приехавших с ним епископов, сообщила им свое намерение относительно Иоанна и
просила их, чтобы они постарались низложить святого с престола. Те обещали
свое содействие, за что царица одарила их подарками. После сего она призвала
к себе всех иноков, пресвитеров и епископов, пришедших из Египта, которые
жаловались на Феофила. Их было шесть епископов и двадцать пресвитеров и
диаконов, отступивших от Феофила и искавших суда на него. Собрав их всех,
царица стала просить их не представлять на суд обвинений против Феофила и
простить ему свою обиду. Одни послушали царицу и, возложивши на Господа
печаль свою, умолкли; другие, среди которых были Исидор и Иракс (Диоскор
незадолго до сего преставился), удалились в свои пустынн, а некоторые
совершенно отказались принять сделанное им царицею предложение.
Согласившихся молчать царица обогатила подарками, а тех, которые
сопротивлялись, отправила в Солунь в заточение. Таким образом Феофил,
освободившись от всех своих противников, мог с успехом начать дело против
Иоанна.
В то время святый Иоанн, проповедуя по своему обычаю в церкви слово Божие,
некую часть Священного Писания из третьей книги Царств излагал так:
- Соберите ко мне пророков постыдных, разделяющих трапезу с Иезавелью, дабы
я сказал им, как сказал Илия: "Доколе вы будете на обе ноги хромать? Если
есть Господь Бог, то идите за Ним! Если же трапеза Иезавели - бог ваш, то
что съедите, то и изблюёте!"
(Слова эти представляют измененный текст из 3 кн. Царств, гл. 18, ст. 19-21
и принадлежат пророку Илии. По его просьбе, Ахав, царь израильский, созвал
на гору Кармил израильтян, а также и жрецов Ваала для принесения жертв
Господу и Ваалу. Целью этого собрания было доказать истинность Бога
Израилева и ложность Ваала. Когда народ собрался, Илия свазал: до каких пор
вы будете хромать на обе ноги ваши (плесне - ступни ног, колена)? Т. е.
доколе будете вы служить Богу и Ваалу? Если Господь есть Бог, то почитайте
Его, а не Ваала, а если Ваал, то его почитайте; затем Илия предложил
испытание посредством жертвоприношений, при чем жрецы Ваала были
посрамлены).
Выслушав сие, враги Иоанна сообщили об этом Феофилу и находившимся с ним
епископам. Последние, записав те речи, перетолковывая их в дурную сторону и
прибавляя свои, говорили, что Иоанн явно пред всеми называет царицу
Иезавелью, а их - лживыми пророками. Записанное передали они царю и царице.
Тогда царица, рыдая, снова стала просить у царя суда над Иоанном. Сожалея
царицу, царь весь свой гнев, который имел против Феофила, обратил на Иоанна
и приказал Феофилу созвать против него собор. Феофил со всеми своими
единомышленниками был рад гневу царя против Иоанна. Найдя двух диаконов,
которых Иоанн отлучил от Церкви, ибо один из них совершил убийство, а другой
- прелюбодеяние, - Феофил обещал посвятить их в епископы с тем условием,
чтобы они лжесвидетельствовали на Иоанна. Они же, враждуя на святого и желая
епископства, немедленно обещались исполнить Феофилову волю. Феофил написал
много ложных обвинений против Иоанна и передал тем диаконам, чтобы они
подали их от себя собору.
Место для собора назначено было в Халкидонском пригороде, где находился
царский дворец и большая церковь святых апостолов Петра и Павла (Хадкидон
находился против Константинополя, на Азиатскон берегу Босфора).
Епископы, собравшись там, заседали вместе с Феофилом. Блаженный же Иоанн, с
находившимися при нем епископами, которых было числом сорок человек, заседал
в своем патриаршем доме. С горестью увидел святый, что злоба его врагов
увенчалась успехом, и простодушно удивлялся, как это случилось и как Феофил,
сам вызванный для суда над ним, так быстро склонил на свою сторону царя и
всех сановников и из подсудимого обратился в судию. И сказал святый Иоанн
епископам:
- Братие! молите Бога о мне и, если любите Христа, то не оставляйте церквей
ваших; для меня уже приблизилось время бедствий, и, после многих скорбей, я
скоро отойду ко Господу. Вижу, что сатана, не вынося моего учения, созвал
против, меня нечестивый собор. Но вы не скорбите о мне и поминайте меня в
своих молитвах.
Выслушав сие, все ужаснулись и зарыдали. Святый повелел им умолкнуть и
утешал их. В то время, как он беседовал с своим собором, пришли посланные от
Феофилова собора, призывая Иоанна на суд, чтобы он дал ответ против
возводимых на него обвинений. Находившиеся с Иоанном епископы чрез тех
послов сказали Феофилу:
- Не вызывай святителя, как Каин Авеля на поле, но явись к нам, чтобы
оправдаться пред нами. Мы имеем письменные свидетельства о беззакониях,
которые ты сделал. Итак, приди сюда, так как нас, собранных благодатию
Божиею не для разорения Церкви, но для мира, гораздо больше, чем на вашем
соборе.
Святый Иоанн с своей стороны сказал послам:
- Не могу идти к явным врагам моим.
И не пошел.
Призываемый на беззаконный суд во второй и в третий раз, святый угодник
сказал посланным:
- К кому я пойду? к врагам моим, или к судьям? Я готов стать пред судом
всего мира, но при условии, чтобы вместе со мною судились и соперники мои,
судьями же были иные. А теперь судьями моими являются мои враги, которые
хотят не судиться со мною, но судить меня. На такой суд я не пойду. Но пусть
соберутся из всех церквей епископы, тогда и я предстану пред судом.
Сказав это, он послал вместо себя трех епископов с двумя пресвитерами, чтобы
они говорили за него. Собор Феофила, увидав Иоанновых послов и не давая
сказать им ни одного слова, подверг их поруганиям, а на одного из них
возложил те железные вериги, которые были приготовлены для Иоанна. Затем
участники этого собора стали читать обвинения, составленные в обличение
Иоанна, и, выставив лжесвидетелей, совершили над ним суд.
Святый Иоанн в то время находился в патриаршей церкви со своими епископами,
и обратился к ним с такими словами:
- Велики волны, свирепо волнение, но мы не боимся потопления, ибо стоим на
скале. Пусть пенится и ярится море, но оно не может сокрушить скалы. Пусть
вздымаются волны, но Иисусова корабля они не смогут потопить. Скажите мне:
чего нам бояться? смерти ли? Но мне если жить - то ради Христа, а если
умереть - то Его обрести! (Послан. к Филип. гл. 1, ст. 21). Изгнания ли
бояться, скажите мне? Но Господня земля и всё, что наполняет её! (Псал. 23,
ст. 1). Лишения ли имений трепетать? Но мы ничего не принесли в сей мир;
очевидно, что ничего не можем и вынести. Словом, что есть в сем мире
страшного, сего я не страшусь и всем, что имею, пренебрегаю. Я не боюсь
бедности, не желаю богатства, не трепещу смерти, но молю, чтобы вы
преуспевали в добре.
Между тем Феофил с собором своих епископов осудил святого Иоанна, как
достойного низвержения из сана, и лишил его кафедры, не видя лица его, не
слыша его голоса. Таким образом, в течение одного дня они довели до конца
злое дело, которое издавна подготовляли, после чего отправили царю следующее
письмо:
- Так как Иоанн обвинен во многих преступлениях, в которых он и сам признал
себя виновным, потому что не пожелал явиться на суд, то по сей причине он
низвержен; и более ничего не требуется, кроме того только, чтобы ты приказал
изгнать его с престола.
Царь Аркадий не стал читать написанных против Иоанна обвинений и не пожелал
выслушать ответа святого угодника. Он без колебания поверил речам
неправедного собора и велел немедленно изгнать Иоанна из церкви; для этого,
как на войну, он отправил к нему одного вельможу с войском.
Услышав о сем, народ воспламенился гневом, и безчисленное множество людей,
собравшись, не отступало от церкви в течение трех дней, не позволяя изгнать
Иоанна. При этом все громко роптали на царя с царицею и на Феофила за то,
что они несправедливо осудили угодника Божия. Тогда Иоанн, боясь, как бы
против него не было измышлено другое обвинение, будто он не повинуется царю,
- скрылся от народа, а при наступлении вечера, оставив церковь, тайно вышел
и отдался в руки воинов, посланных схватить его. Воины повели его к морскому
заливу и отплыли с ним в Пренет, находившийся против Никомидии.
Народ, узнав об этом, поднял большое волнение, во время которого много
жителей было убито и еще более ранено. Среди недовольных были и такие,
которые намеревались побить Феофила камнями. Узнав о сем, Феофил тайно бежал
из города и тотчас отплыл в Александрию. Так же разбежались и прочие его
единомышленники. Повсюду слышны были крики народа, который и в церквах, и на
площадях громко роптал на несправедливый суд, низвергнувший столь великого
светильника мира. Обступив дворец, народ с ужасным воплем и рыданием умолял
возвратить Иоанна на патриарший престол. В это время, в одну ночь, случилось
сильное землетрясение, и все находились в большом страхе; в особенности ужас
охватил царицу, потому что её дворец сотрясался сильнее других зданий и
часть его даже распалась. Видя это, весь народ стал вопить громким голосом:
- Если не будет возвращен Иоанн, то распадется весь город.
Царь убоялся Божьего наказания и народного мятежа и поспешно отправил евнуха
царицы Вриссона за Иоанном. Теперь уже и царица упрашивала царя, чтобы он
повелел возвратить Иоанна, потому что сильно испугалась землетрясения и
народного мятежа. И вот потянулись один за другим посланные упросить
святого, чтобы он вернулся в город, так что Фракийское море (теперь
Мраморное) было переполнено лодками с послами. Уступая настоятельным
просьбам, святый Иоанн согласился возвратиться в Константинополь. Узнав о
сем, все граждане с зажженными свечами выехали навстречу ему, и море
покрылось кораблями, встречающими святого. Иоанн, пришедши к городу, не
хотел входить внутрь его, пока на большом соборе не будет произведено
разследование, почему он изгнан. Но народ настоятельно требовал, чтобы
пастырь его не оставался вне своего престола, и с раздражением роптал на
царя. Уступая настояниям народа, Иоанн принужден был войти в город; с
почетом, при пении псалмов и священных песнопений, введен был он в церковь.
После молитвы к Богу, святый угодник Божий возсел на своем престоле и,
преподав людям мир, сказал поучение. Слушая его красноречивое и поучительное
слово, все радовались его возвращению; и полчище врагов Иоанна разсыпалось и
все противники его разбежались и умолкли.
Возвращенный на свой престол, святый Иоанн управлял Христовою Церковью в
глубокой тишине, питая словесных овец своих сладким учением; имея такого
пастыря и учителя, вся церковь некоторое время красовалась и утешалась.
Но не прошло и двух месяцев, как недалеко от церкви святой Софии (главный
соборный храм Константинополя), по повелению Евдоксии, была поставлена
высокая колонна, увенчанная изображением царицы. По поводу торжества
открытия колонны происходили вокруг неё всевозможные игры и ликования,
которые продолжались несколько дней. Клики и возгласы ликующих доносились в
храм святой Софии и перемешивались с пением Божественных песней. Святый
Иоанн увидел в этом явное кощунство и оскорбление святыни, и потому старался
чрез начальника города прекратить безчинные ликования, происходившие вокруг
колонны. Но градоначальник не оказал ему никакого содействия. Тогда, ревнуя
об оскорблении святыни, Иоанн произнес в церкви резкое обличительное слово,
которое начиналось словами:
- Опять Иродиада беснуется, опять мятется, опять скачет и пляшет, опять
главы Иоанновой ищет!
(Иродиада - жена Ирода младшего. Она погубила Иоанна Крестителя).
Доносчики и враги Иоанна поспешили донести об этом царице, истолковав слова
его в том смысле, будто в них она сравнивалась с Иродиадой. Евдоксия пришла
в сильную ярость; с плачем умоляла она царя, чтобы он снова повелел созвать
собор на Иоанна. И вот снова ко всем епископам были разосланы царские
граматы с приглашением собраться в Константинополь и произвести суд над
Иоанном. Собрались все те, кто и раньше был на суде против святого угодника
Божия. Не было только Феофила, ибо он, помня, как в прошлый раз едва избежал
ярости народа, сам уже боялся ехать в Константинополь, но вместо себя послал
туда трех епископов. Вместе с ними он также отправил и те определения,
которые ариане составили против Афанасия Великого, дабы на основании сих
определений осудить Иоанна, за то, что он, будучи низвержен, снова вступил
самовольно на престол.
(Разумеется 22-е правило Антиохийского собора от 341 г., составленного
арианами против Афанасия Великого. Правило гласит, что если какой епископ,
будучи осужден собором и низложен, снова займет кафедру по распоряжению
светской власти, то окончательно лишается права на возстановление в сане).
На основании тех неправедных еретических канонов блаженный и был осужден,
потому что других обвинений против него не находили.
(Осуждение было незаконно не только потому, что канон, составленный
еретиками, был необязателен для Златоуста, но и потому, что, по возвращении
Иоанна из ссылки, с него было снято осуждение Халкидонского собора большим
собором, состоявшим из 65 епископов).
Только и указывали на то, что Златоуст, будучи низвержен, дерзнул занять
святительский престол до нового собора. Святый Иоанн на это заметил:
- Я не был на суде, не препирался с моими соперниками и даже не видел
написанных против меня обвинений, не принимал и определений суда, но меня
цари изгнали и они же опять меня возвратили. Сие же постановление, на
основании которого вы производите суд надо мною, составлено не
православными, но арианами с тою целию, чтобы низложить Афанасия Великого.
Но на этот ответ святого нечестивое собрание не обратило внимания и
низвергло угодника Божия. Когда наступил великий праздник Святой Пасхи,
царь, по научению епископов, послал сказать Иоанну:
- Удались из Церкви, так как ты осужден на двух соборах, и мне нельзя войти
в нее, доколе ты в ней находишься.
В ответ на это святый Иоанн чрез посланных отвечал царю:
- Я получил Церковь от Христа Спасителя моего и не могу оставить ее
добровольно, если только не буду изгнан силою. Город - твой, и тебя все
послушают. Посему если ты желаешь разлучить меня с Церковию Христовой, то
пошли своих слуг, чтобы они извлекли меня из Церкви; тогда я не буду иметь
ответа пред Богом, так как я не по своей воле отойду от Церкви, но буду
изгнан царскою властью.
Выслушав сие, царь сначала колебался, как поступить ему, но потом, по
научению противников Иоанна, отправил к нему сановника Марина, который
заведывал имениями царицы, чтобы тот силою извлек из храма славного учителя
Церкви, святого Иоанна. Впрочем, святителю было разрешено до времени
оставаться в патриаршем доме, и он, не выходя из своей келии, пробыл здесь в
течение двух месяцев, пока не состоялось царское определение о ссылке его в
заточение.
В это время какой-то бесноватый стал бродить вокруг патриаршего дома. Но
верный Иоанну народ схватил его и нашел у него меч. Злоумышленника повели к
градоначальнику на допрос, но Иоанн, узнав о случившемся, послал бывших с
ним епископов и постарался изъять его из рук властей. В другой раз один раб
пресвитера Елпидия был замечен народом, когда он, в волнении, торопливой
походкой пробирался к патриаршему дому. Кто-то из охранявших Иоанна схватил
его и спросил, куда он так торопится, а тот, ничего не отвечая, ударил
вопрошавшего мечем. При виде этого, другой вскрикнул. Елпидий и его ударил
мечем, а потом и третьего, подвернувшегося под руку. Поднялись крики и
вопли, - раб же бросился бежать, размахивал окровавленным мечем и отбиваясь
от гнавшегося за ним народа. На пути он встретил одного человека, только что
вышедшего из обществеяной бани; тот хотел схватить его, но не успел сделать
этого, как упал, замертво пораженный мечем. Когда, наконец, этот разъяренный
разбойник был схвачен, то сознался, что он подкуплен за пятьдесят златниц
убить Иоанна. С того времени народ стал еще тщательнее оберегать дом
любимого архипастыря, устроив смену и ни на минуту не оставляя его без
охраны: ибо он видел, что враги Иоанна ищут случая убить святого.
С наступлением Пятидесятницы пришло царское повеление, чтобы Иоанн
отправился в изгнание. Один сановник подал при этом совет Иоанну удалиться
тайно от народа, дабы народ не возмутился и не возстал против воинов,
которые должны вести его в изгнание.
- В противном случае, - говорил он, - ты будешь виновник кровопролития, ибо
тебя приказано взять насильственно; народ же будет сопротивляться и возбудит
смуту.
Выслушав сие, Иоанн призвал некоторых своих любимых епископов и клириков, а
также блаженную диакониссу Олимпиаду, и простился с ними. При разставании
все горько плакали. Плакал и сам святый Иоанн. Разставшись с своими
приближенными, Иоанн незаметно вышел малыми дверями, по направлению к морю,
так что народ ничего не знал об его уходе. У моря ждали святого воины,
которые, взявши его, тотчас же посадили в малую ладью; на ней святый был
перевезен в Вифиннию и оттуда был увезен в дальнейший путь.
После изгнания святого Иоанна, в соборной церкви Константинополя случился
пожар, который был явным выражением гнева Божия. При сильном ветре пламень
выбился из церкви и, высоко вздымаясь в воздухе, на подобие моста, склонился
над палатой, в которой устроялись собрания против Иоанна, и совершенно сжег
ее. И можно было видеть чудесное явление. Огонь, как одушевленный, извивался
кругом на подобие змия, пожирал отдаленные дома, а те, которые находились
подле церкви, остались целы. Из этого все увидели, что не случайно, но по
Божественному гневу произошел такой пожар, и что причиной этого гнева было
изгнание святого Иоанна Златоустого.
В течение трех часов, от шестого часа дня до девятого, было обращено в пепел
много прекрасных древних зданий, всевозможные украшения, находившиеся в
городе, и неисчислимые богатства. При всем том в народе не погиб от огня ни
один человек. Видя сие, все говорили, что Бог наказывает огнем город за
несправедливое изгнание угодника Божия. Враги же Иоанна утверждали
противное, говоря:
- Иоанновы единомышленники подожгли церковь.
Вследствие сего многие были схвачены и подвергнуты градоначальником, эллином
по вере (т. е. язычником), всевозможным пыткам и мукам, при чем некоторые
умерли. Но не смотря на это, не могли найти виновника пожара и еще больше
уверились, что пожар случился вследствие гнева Божия.
Когда святого везли в заточение, то воинам было приказано царицей всячески
оскорблять и притеснять святого во время пути, чтобы скорее изнурить его и
довести до смерти. Поэтому они сажали его на неоседланного осла и быстро
гнали животное, в один день переходя путь, который следовало бы переходить в
два или три дня. Во время пути Иоанну не давали покоя и отдыха, ночевали в
простых и грязных гостинницах, иногда в домах жидовских, и совершали в его
присутствии многочисленные скверны. Ему нигде не позволяли войти в церковь;
и когда святый просил об этом, его подвергали всяким ругательствам и
оскорблениям; кроме того, сватого томили голодом и отнимали у него
положенные ему на дорогу деньги для пропитания.
С таковым озлоблением был веден в заточение святый Иоанн Златоустый! Когда
же святому доводилось проходить мимо городов, в которых были епископами его
враги и друзья Феофила, то последние причиняли ему всевозможные обиды; при
этом некоторые не дозволяли ему войти в город, а иные даже поощряди воинов
поступать с ними как можно хуже. Изредка святые отцыпустынножители, услыхав
о том, что св. Иоанн отправляется в заточение, выходили к нему на встречу и
с плачем провожали его. Об этом сам Иоанн Златоустый в своем послании из
Кукуз к епископу Кириаку вспоминает в таких словах: "Много горя испытали мы
в дороге, но не сокрушаемся ни о чем. Когда мы проходили по Каппадокии и
Таврокиликии (в юго-восточной части Малой Азии), то целые сонмы отцев,
святых мужей и многочисленные толпы монахов и девственниц выходили нам
навстречу и проливали обильные слезы. Смотря на наше шествие в ссылку, они
рыдали и говорили друг другу: лучше было бы солнцу скрыть лучи свои, чем
умолкнуть устам Иоанна. Это привело меня в большое смущение и печаль, так
как я видел, что все обо мне плакали. О всем же другом, что случилось со
мною, я не заботился". Так писал о себе сам святый Иоанн.
(Деревня Кукуз находилась в Малой Армении (к востоку от Малой Азии), в одной
из глухих долин дикого Тавра, где находилось разбойничье племя Исаврийцев,
совершавшях набеги на окружавшие селения).
Когда он был привезен в Малую Армению, в город Кукуз, его любезно принял в
свой дом тамошний епископ Аделфий, которону пред прибытием Иоанна было от
Бога видение с повелением принять святого. Пребывая в Кукузе, святый 'Иоанн
своим учением обратил ко Христу многих неверующих. Слава о святом Иоанне
Златоустом далеко распространилась по окрестностям и к нему стекалось
отовсюду не мало людей, желавших видеть его и послушать его учительных
словес. Приходили к святому также многие из его антиохийских почитателей и
знакомых. Молва о всем этом дошла до Константинополя, и враги Иоанна
взволновались. Он казался им опасным даже и в заточении своем, а потому они
решились удалить его еще далее. И вот в Кукуз пришло от царицы повеление
отправить Иоанна в пустынное место, называемое Пиеиунт, находившееся на
берегу Понтийского моря, в соседстве с грубыми варварами.
(Город Пифиунт лежал на южном берегу Черного или Понтийского моря, в
северо-восточной части Малой Азии, в нынешней Абхазии.)
Вследствие нового распоряжения царицы, воины повели Иоанна на другое место
ссылки и во время пути учиняли над ним такие же издевательства, какие
учиняли и раньше, стараясь скорее довести его до смерти: они везли его по
дождю и зною без одежды, запрещали входить в города и деревни и по прежнему
быстро гнали осла, на котором везен был святитель. Столь жестокий путь
проходил во время своего изгнания святый Иоанн! Во время этого пути он и
скончался.
Незадолто до кончины блаженного, когда он, по обычаю своему, стоял ночью на
молитве, к нему пришли святые апостолы Петр и Иоанн, которые являлись к нему
и раньше, когда он подвизался в Антиохийском монастыре. Святые апостолы
сказали ему:
- Радуйся, добрый пастырь словесных овец Христовых, крепкий страстотерпец.
Мы посланы к тебе общим Владыкою нашим Иисусом Христом, дабы помочь тебе и
утешить тебя в скорбях и трудах, которые ты понес за чистоту своей души. Ты,
подражая Иоанну Крестителю, обличил беззаконнующих царей. Мужайся и крепись,
- тебе уготовано многое воздаяние в Царствии Небесном. Мы благовествуем тебе
великую радость: по прошествии немногих дней, ты отойдешь к Господу Богу
твоему и будешь вечно блаженствовать с нами в Царствии Небесном. Итак,
уповай, ибо ты победил врагов, посрамил ненавидящих тебя и одолел супостата
диавола. Евдоксия будет кишеть червями, станет призывать тебя на помощь, но
помощи не найдет и умрет в страшном недуге. Она будет жестоко страдать и ни
на минуту не получит облегчения, так как восприимет сию казнь от Бога.
После сего, они подали ему нечто съедобное и сказали:
- Возьми и сешь, дабы после сего уже не требовать другой пищи в сей жизни.
Сие будет довольно для тебя до того времени, когда предашь свою душу в руце
Божии.
Святый Иоанн, взяв поданное ему, съел в их присутствии и возрадовался. После
того явившиеся апоетолы удалились от него.
С Иоанном были два пресвитера и один диакон, которые шли с ним в изгнание из
Константинополя и не отступали от него, будучи связаны с ним узами любви.
Они своими глазами видели, как к Иоанну приходили апостолы, слышали все речи
их и благословляли Бога, сподобившего их разделить страдания с угодником
Божиим.
В несколько дней пути изгнанники достигли города Команы (город в провинции
Понте, на северо-востоке Малой Азии, теперь Гуменек); близ этого города
находилась церковь святого великомученика Василиска, епископа Команского,
который при нечестивом царе Максимиане пострадал за Христа в Никомидии,
вместе с Антиохийским пресвитером Лукианом.
(Здезь разумеется Максимиан Галерий, зять Диоклитиана и его соправитель на
Востоке; впоследствии, по смерти Диоклитиана, он сделался восточным
императором (306 - 311). К последним годам его жизни и относится время
смерти Лукиана и Василиска.
Память священномученика Лукиана празднуется 15-го сентября; память Василиска
22-го мая).
При сей церкви они переночевали. На другой день был праздник Воздвижения
Честного Креста, и в ночь пред праздником блаженному Иоанну явился святый
мученик Висилиск.
- Брат Иоанн, мужайся! Ибо завтра мы будем вместе.
Тот же святый мученик явился и пресвитеру своей церкви, говоря:
- Приготовь место для брата Иоанна, ибо он идет к нам.
С наступлением дня, Иоанн упрашивал воинов пробыть в Команах у церкви
святого Василиска до пятого часа: но они не послушались его и стали
продолжать путь, стараясь ехать как можно скорее. Они держали путь по воде и
плыли очень скоро. Так в течение нескольких часов отплыли от города тридцать
стадий.
Однако они снова пристали к берегу около церкви святого Василиска, чему
весьма удивились. Иоанн опять стал умолять их, чтобы они немного обождали на
том месте, пока он помолится в церкви. Признавая действие силы Божией в том,
что они против желания пристали к тому месту, откуда отплыли, воины решились
исполнить желание Иоанна. Тогда святый вошел в церковь, спросил светлые
церковиые ризы и переодел на себе всю свою одежду, начиная с обуви; затем
свои одежды он роздал находившимся с ним на корабле, а в церковных одеждах
совершил литургию и причастился Пречистых и Животворящих Таин Тела и Крови
Христовой; потом, благословив всех присутствовавших и отдав им последнее
целование, возлег со словами:
- Слава Богу за все.
И вслед затем предал дух свой в руки Божии. Это было в самый день
Воздвижения Честного Креста Господня. Таким образом, святый годник Божий в
течение всей своей жизни несший крест свой, распинаясь для мира и
сораспинаясь Христу, скончался в день, посвященный памяти Честного Креста.
Он был положен в той же церкви, где и умер, неподалеку от гроба святого
мученика Василиска. Так сбылось предсказание святого Енифания Кипрского,
который говорил святому Иоанну:
- И ты не дойдешь до того места, на которое тебя изгонят.
Действительно, святый Иоанн был веден в Пифиунт, а преставился в Команах, не
дойдя до Пифиунта. Так угас церковный светильник, так умолкли златые уста,
так совершил подвиг и скончал течение добрый подвижник и страдалец,
проживший шесть лет на патриаршем престоле и проведший три года в изгнании,
переводимый с места на место.
(Златоуст умер 60-ти лет от роду, в 407 году. Архиепископом был шесть с
половиною лет, в заточении три года и три месяца. Ради праздника Воздвижения
Животворящего Креста Господня, Церковь совершает память святого Иоанна
Здатоустого не в 14 день сентября, когда святитель преставился, но в 13 день
ноября. Сверх того память его совершается еще 27 января, в день перенесения
мощей святого, и 30 января, когда чествуется он вместе со святителями:
Василием Великим и Григорием Богословом).
Когда умер св. Иоанн, следовавшие за ним до самой его смерти два пресвитера
и диакон, оплакав смерть отца своего, отправились в Рим к папе Иннокентию и
подробно сообщили ему обо всем, что претерпел святый Иоанн по злобе врагов
его. Они разсказали и о кончине его, и о том, как раньше его преставления к
нему приходили святые апостолы Петр и Иоанн Богослов, что они говорили ему и
как явился ему святый мученик Василиск. Выслушавши все, Иннокентий весьма
удивился и стал скорбеть о великом угоднике, пострадавшем за правду. Об
обстоятельствах изгнания и смерти святого Златоуста папа сообщил западному
императору Гонорию, брату Аркадия, и они оба горько сожалели о сем и
немедленно написали послания царю Аркадию.
(Гонорий, брат Аркадия и сын Феодосия Великого, царствовал в Риме с 395 года
по 423 г.).
Папа от себя написал:
- Кровь брата моего Иоанна вопиет к Богу, против тебя, царь, подобно тому,
как древле вопияла кровь Авеля праведного против братоубийцы Каина; и эта
кровь будет отмщена, так как ты в мирное время воздвиг гонение на Церковь
Божию. Ибо ты прогнал истинного пастыря Христова, а с ним вместе ты изгнал и
Христа Бога, а паству Его предал в руки наемников, а не истинных пастырей
Христовых.
Сие и многое другое писал Иннокентий к Аркадию, отлучая его и Евдоксию от
Божественных Таин, а вместе с ними и всех сообщников их, которые участвовали
в низвержении святого Иоанна. Феофила же отлучал не только от сана, но и от
Церкви и призывал его на соборный суд, чтобы получить заслужениое наказание.
Гонорий с своей стороны написал брату Аркадию:
- Я не знаю, каким искушением ты прельстился, брат, доверившись жене своей
и, по её настояниям, устроив то, чего не сделал бы ни один благочестивый
царь христианский. Находящиеся здесь епископы и преподобные отцы вопиют
против вас с царицей за то, что вы низвергли с престола без суда и вопреки
канонам великого Божия архиерея Иоанна, и, истомив его жестокими муками,
предали насильственной смерти.
В конце этого письма Гонорий призывал Аркадия принести покаяние пред Богом и
отмстить тем, которые были виновниками изгнания Иоанна. Получив послание от
брата и от папы, император Аркадий впал в сильную скорбь и страшную боязнь.
Розыскав в городе тех, которые возставали против Иоанна, он предал их
различным казням: одних подвергнул усечению мечем, иных с безчестием лишил
сана. Некоторых епископов, судивших святого Иоанна и находившихся тогда в
Константинополе, царь повелел схватить и с позором заключить в народной
темнице; в числе таких находился и Иехирион, сын Феофилова брата. К самому
же Феофилу он писал весьма строгое письмо, повелевая ему быть готовым к суду
в Солуне, чтобы восприять достойное наказание за свою злобу. Не избежала
гнева Аркадия и сама жена его, царица Евдоксия: Аркадий удалил ее от себя,
заключил в отдельный дворец и всем, кроме рабыни, запретил к ней приходить.
Вместе с этим он отправил в ссылку сродников царицы, которые вместе с нею
злоумышляли на святого, и у одних из них отобрал имения, а других заключил в
темницы и подверг истязаниям и мукам. Затем он написал к папе Иннокентию о
всем, что он сделал, смиренно и с раскаянием испрашивая у него прощения. Он
писал также и к брату Гонорию, прося его умолить папу снять с него
отлучение.
Прочитав смиренную его просьбу, папа принял его покаяние и писал к
блаженному Проклу, который был тогда епископом Кизическим, дабы он снял с
царя отлучение и сподобил его Святых Таинств, а блаженного Иоанна
сопричислил к лику святых.
(Это тот самый Прокл, который был раньше келейником святого Иоанна;
впоследствии он сделался патриархом Константинопольским. Кизик - город в
северо-западной части Малой Азии, на южном берегу Мраморного моря).
Все епископы, клирики, светские сановники и вообще все те люди, которые
несправедливо возставали на святого Иоанна, покрылись болезненными нарывами,
сгноившими всю плоть их, доведшими их до смерти; у одних изсохли руки и
ноги; у иных загнило все тело, и во множестве появились черви, так что в
течение долгого времени от них исходил нестерпимый смрад. Один из числа
неправедных судей, осудивших блаженного на изгнание, упал с лошади и
внезапно умер, переломив правую руку, которою он подписывал несправедливые
обвинения против неповинного Иоанна. Другой сделался немым и сухоруким и так
скончался. У третьего увеличился язык, изрыгавший хулы на святого Иоанна, и
до того распух, что он не мог говорить; тогда он исповедал грех свой,
написав его на хартии. И можно было видеть проявления страшного гнева Божия,
обрушившегося различными казнями над виновниками Иоаннова изгнания.
Александрийский патриарх Феофил избежал человеческого суда и наказания
вследствие кончины римского папы Иннокентия, но не избежал суда Божия. Он
сошел с ума и от этого недуга умер. У халкидонского епископа Кирина сгнили
ноги; их неоднократно пилили врачи, дабы он весь не сгнил; но все же плоть
его не переставала гнить, и он умер после того, как ноги его были отпилены
до колен. Грозный суд Божий также постиг и злосчастную царицу Евдоксию.
Будучи уязвлена печалию и стыдом, она заболела сильным кровотечением, и её
плоть кишела червями, как предрекли апостолы блаженному Иоанну. От нея
неслось такое зловоние, что мимоходящие не могли стерпеть смрада её плоти;
многие опытнейшие врачи лечили ее и окуривали благовонными ароматами, но
безуспешно. Тогда она спросила их:
- Почему вы не можете уврачевать меня от моего недуга?
Они же не осмеливались объяснять ей этого.
- Если вы, - говорила им царица, - не знаете причины, почему я не могу
выздороветь, то я вам скажу: я получила сей недуг вследствие божественного
гнева, постигшего меня за зло, причиненное патриарху Иоанну.
Феогностовым детям она возвратила виноградник, отнятый у них, и многим
другим возвратила все, что отняла несправедливо. Однако она не получила
исцеления, и в том недуге скончалась. После её смерти гроб, в котором она
была положена, в течение тридцати двух лет постоянно сотрясался, и так
продолжалось до времени перенесения честных мощей святого Иоанна Златоустого
из Коман в Константинополь.
(Перенесены были 27 января 438 г., при императоре Феодосии II младшем и
Константинопольском патриархе Прокле. Перенесение было совершено с великим
торжеством. Император выехал навстречу в Халкидон и, повергшись на землю,
молил святителя простить родителей его, Аркадия и Евдоксию; весь залив
Константинопольский покрылся освещёнными ладьями, и народ с благоговейною
радостию встретил останки великого пастыря. Перенесение мощей празднуется 27
января).
Епископ Аделфий, любезно принявший Иоанна в свой дом в Кукузе, услышав о
преставлении святого, впал в великую печаль и стал прилежно со слезами
умолять Бога, дабы Он показал ему, в каком ликостоянии святых обретается
Иоанн. Однажды, молясь о сем, он пришел в изступление и увидел светлого и
радостного юношу; взяв Аделфия за руку, юноша отвел его на светлое место и
показал ему лик святых церковных учителей. Оглянувшись туда и сюда, Аделфий
хотел увидеть Иоанна и нигде не видел его. Показав Аделфию каждого учителя и
патриарха Константинопольского, юноша поспешно вывел его оттуда. Идя за ним,
Аделфий был опечален, потому что не увидел блаженного Иоанна в сонме святых
отцев. Но когда он выходил из того светлого места, некто, стоявший в дверях,
удержал его за руку и сказал:
- Зачем ты уходишь отсюда с такою скорбию? Если кто и войдет сюда печальный,
то отсюда возвращается веселым, а ты поступаешь наоборот: вошел сюда ты
веселым, а выходишь печальным.
Аделфий отвечал:
- Потому я скорблю, что не видел среди церковных учителей возлюбленного для
меня Иоанна!
- Ты разумеешь, - спросил тот, - Иоанна, проповедника покаяния?
- Да, - ответил Аделфий.
Тогда стоявший в дверях рая сказал ему:
- Человек, находящийся в теле, не может видеть его, ибо он предстоит
престолу Божию, который окружают херувимы и серафимы.
Получив такое известие о святом Иоанне, Аделфий возрадовался и прославил
Бога, открывшего ему сию тайну. Таким образом святый Иоанн, после многих
волнений, бурь, бед и скорбей, которые он претерпел за правду, пристал к
тихому небесному пристанищу, где, сорадуясь с ангелами, славит Отца и Сына и
Святого Духа, Единого в Троице Бога, Которому и от нас да будет слава, честь
и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь. |
