|
Спустя некоторое время в доме царском возстал с гневом
великим отец на сына. Взявши его с супругою его Феофаниею, он заключил их в
темницу и приставил крепкую стражу. Сие совершилось по тайной злобе и
хитрому коварству Феодора Сантаварина, епископа Евхаитского, - волхва,
которого царь Лев не любил.
Дело началось так: когда умер первенец царя Василия и старший брат царя Льва
- Константин, царь Василий скорбел о нем и безутешно плакал, ибо очень любил
его. Тогда вышеупомянутый волхв, видя царя в великой печали и желая его
утешить, посредством своих волхвований показал царю умершего сына его
Константина живым, сидящим на коне и едущим к нему на встречу. Обняв руками
сына и с любовию облобызав его, царь снова потерял его из виду, ибо
волшебное привидение и мечтание исчезло. Удивился царь и ужаснулся и, сочтя
видение за действительность, стал очень почитать Сантаварина и, считая его
своим искренним другом, во всем его слушался. Юный же Лев возгнушался тем
волхвом и, ненавидя его, как врага Божия, презирал.
(Прим. автора сайта: более вероятно предположить опасение Льва, что власть
ускользнёт из его рук и перейдёт к "воскресшему" Константину, как старшему
сыну императора Василия).
Феодор же, думая, чем бы отомстить царю Льву за такое презрение, измыслил
следующую коварную хитрость. Выбрав удобное время, он наедине приступил к
царю Льву и, притворившись доброжелательным и расположенным к нему, сказал:
- Вот ты молод и ездишь с отцом своим на охоту. На всякий случай нужно тебе
тайно носить небольшой меч для того, чтобы иметь возможность, иногда
употребить его на зверя, иногда же подать его в нужное время отцу, или, на
тот случай, если бы какой домашний враг, коих отец твой имеет немало,
неожиданно и внезапно напал на отца твоего. Тогда бы ты, тотчас вынув тайно
носимый меч, мог поразить врага и сохранить жизнь отца своего.
Послушавшись этого коварного совета врага своего и не подозревая его
лукавства, Лев стал тайно носить в сапоге небольшой меч, когда ходил с отцом
своим на охоту, или еще куда-нибудь.
После этого, лукавый Сантаварин сказал тайно царю Василию:
- Сын твой Лев хочет внезапно убить тебя, чтобы царствовать одному.
Доказательством его злого умысла послужит тебе следующее: когда ты
отправляешься на охоту, и он с тобою, то он носит спрятанный в сапоге при
ноге меч, приготовленный для того, чтобы в удобное время внезапно ударить
тебя и убить. Если хочешь в том убедиться, испытай на деле: ступай на охоту,
взявши и его с собою и, когда придешь на поле, вели осмотреть, что он имеет
в сапоге.
Вскоре царь Василий, взяв юного царя, сына своего, отправился на охоту и,
будучи на поле, повелел осмотреть, что имеет царь Лев в сапоге, и там найден
был спрятанный неболыиой обоюдоострый меч. И воспылал тотчас Василий
пламенем неизреченной ярости и гнева на сына своего, считая за правду
поведанное Сантаварином, будто сын хотел убить его.
- Для того он и меч приготовил, - сказал он.
Лев же, будучи ни в чем невиновен, уверял, что носил меч не для смерти отца,
а для сохранения жизни его. Но сильно разгневанный отец, не желая слушать ни
единого его слова, тотчас заключил его, а также и супругу его, блаженную
Феофанию, в некотором, бывшем в царских палатах, тайном помещении, и
приставил к ним крепкую стражу. Самым же ужасным при этом было то, что, по
внушению того же Сантаварина, отец хотел сыну выколоть и вынуть очи. И сие
дело непременно бы совершилось, если бы патриарх и весь синклит не удержали
царя.
Более трех лет безвинный царь Лев и блаженная Феофания, не сделавшие
никакого зла, пробыли в заключении. Там они ни в чем ином не упражнялись,
как только в молитве и посте, скорбя о своем заключении и призывая
Всевидящего Бога во свидетели своей невинности. Несколько раз синклит хотел
просить царя за сына, но не находил удобного времени. Наконец, был измыслен
способ, как можно было обратиться с такой просьбой. В царской палате была
птица попугай, наученная произносить человеческим голосом некоторые слова и
своим произношением забавлявшая царя и других, кто слышал попугая. Однажды
царь, совершая праздник святому пророку Илии, созвал к себе на царский обед
всех своих придворных и, устроив пиршество, приглашал всех радоваться и
веселиться с собою. Птица же та, часто говоря по-человечески, повторяла
такие слова:
- Увы, увы, господин Лев!
Слыша сие, все обедавшие придворные сидели в смущении, оставив пищу и питье.
Видя же придворных в смущении, не вкушающих, не пьющих, царь спрашивал,
почему они столь печальны. Тогда они, сочтя время удобным, встали в слезах и
сказали:
- Если неимеющая разума птица скорбит о своем, невинностраждущем, господине,
и рыдая и отыскивая его, говорит: "увы, увы, господин Лев!" - как же мы,
разумные и словесные твари, несомненно знающие, что сын твой, а наш
господин, страдает невинно по злобе, и по клевете терпит твой отеческий
гнев, как можем мы веселиться, есть и пить?!Не еще ли более мы должны
скорбеть? О, царь! Если сын твой в чем либо согрешил против тебя, отца
своего, и задумал поднять на тебя руку, дай нам его сюда, - мы на части
разсечем его. Если же он ни в чем неповинен, - как нам несомненно известно,
- то зачем ты мучаешь кровь свою?
От таких слов царь пришел в умиление и, подвигнутый сердцем и естественною
жалостию, тотчас повелел вывести царя Льва из заключения, остричь выросшие у
него во время заключения волосы и, одевши в царские одежды, с честию
привести к себе. Когда это было исполнено, царь поднялся в слезах, - обнял
сына, стал лобызать его и возвратил ему прежний царский сан.
Пожив после сего немного времени, царь Василий заболел и умер, оставив
царскую власть сыну своему. Лев же, по смерти отца, схватив волхва
Сантаварина, повелел бить его, выколоть глаза и послал в заточение в город
Афины.
Сей Сантаварин был по вере - манихей, по учению - волхв, по виду -
христианин, по сану - епископ, а царем Василием считался святым - ради чудес
его, творимых волшебством. |
