|
Отец его, по имени Анак, из племени Парфян, был
родственником Персидского царя Артабана и брата его Армянского царя Курсара.
(Парфяне жили в Парфии, — стране, занимавшей в древности приблизительно
область нынешней Персидской провинции Хорасана. Население первоначально
подчинено было Персам, но с 156 г. до Р. X. по 299 г. по Р. X. жило
независимо, образовав самостоятельное царство, после чего вновь было
покорено Персами).
Когда Персидское царство подпало под власть Парфян и Персидским царем
сделался Парфянин Артабан, Персы тяготились тем, что они находятся под
иноземным владычеством. В это время у Персов одним из знатнейших вельмож был
Артасир, который, согласившись предварительно с своими друзьями и
единомышленниками, возбудил возстание против царя Артабана, убил его, а сам
воцарился на престоле Персидских царей. Когда Армянский царь Курсар услышал
об убиении своего брата Артабана, то глубоко скорбел о нем и, собрав все
Армянское войско, пошел войною на Персов, мстя за пролитие братней крови. В
течение десяти лет Персия подвергалась нападению Армян и испытывала от них
великий вред. Находясь в большой печали и недоумении, Артасир советовался с
своими вельможами о том, как отразить нападение врагов и поклялся сделать
соправителем себе того, кто убьет Курсара. На бывшем у царя совещании
присутствовал и отец Григория — Анак, который дал обещание победить Курсара
без войны и посредством некоего хитрого замысла убить его. На это Артасир
сказал ему:
— Если ты приведешь в исполнение свое обещание, то я возложу на твою голову
царский венец и ты будешь правителем вместе со мною, царство же Парфянское
останется за тобой и твоим родом.
Так условившись и подтвердивши между собою условия, они разошлись. Для
исполнения задуманного дела, Анак на помощь себе пригласил брата. Они
отправились из Персии со всем имуществом, с женами и детьми, и под
предлогом, будто они изгнанники, избежавшие Аргасирова гнева, пришли в
Армению к царю Армянскому, как своему родственнику. Тот их радушно принял, и
дав им разрешение поселиться на его земле, сделал их ближними своими
советниками. Он доверил все свои планы и даже себя самого Анаку, которого и
назначил первосоветником в своем царском совете. Анак же льстиво закрался в
царское сердце, замышляя как убить царя, и изыскивал удобный к тому случай.
Как-то раз, когда царю случилось бью на горе Араратской, Анак и его брат
выразили желание, чтобы царь поговорил с ними наедине. "Мы имеем, — говорили
братья, — высказать тебе тайно некий благопотребный и полезный совет".
И вот они вошли к царю, когда он был один, нанесли ему мечом смертельный
удар; затем, вышедши, сели на заранее приготовленных лошадей и умчались,
желая направиться в Персию. По прошествии непродолжительного времени, в
царские покои вошли постельники и нашли там на полу царя чуть живым и
плавающим в крови. Постельники были поражены великим страхом и о всем
происшедшем и виденном ими сообщили всем воеводам и вельможам. Те поспешили
по следам убийц, настигли их при одной реке, убили и утопили в воде.
Израненный же царь Курсар, умирая, приказал умертвить все семейство Анака и
его брата, с их женами и детьми, что и было приведено в исполнение.
В то время, как истреблялся род Анака, один из родственников его успел
похитить двух, находившихся еще в пеленках сыновей Анаковых — святого
Григория и брата его, и, скрыв у себя, воспитывал их. Между тем в Армении
случился большой мятеж; услышав об этом, Персидский царь Артасир пришел с
своим войском в Армению, покорил Армянское царство и подчинил его своей
власти. После же царя Армянского Курсара остался малолетний ребенок, по
имени Тиридат, которого Артасир пощадил и отослал в Римскую страну, где он,
придя в возраст и сделавшись весьма сильным, стал воином. А спасшиеся от
убиения малолетние сыновья Анака были взяты один в Персию, а другой,
названный Григорием, — о котором и предлежит речь, — был отправлен в Римскую
империю. Придя в возраст, проживал он в Кесарии Каппадокийской, научился
здесь вере в Господа нашего Иисуса Христа, и пребывал добрым и верным рабом
Господним. Он вступил там в супружество и родил двух сыновей, Орфана и
Аростана, которых со дня рождения посвятил на служение Господу. По
достижении зрелого возраста, Орфан удостоился пресвитерского сана, а Аростан
стал пустынножителем.
Вскоре после рождения двух названных сыновей умерла жена Григория, и с сего
времени блаженный Григорий стал еще усерднее служить Богу, ходя непорочно во
всех заповедях и наставлениях Господних. В то время Тиридат, находясь на
службе в Римском войске, получил некоторую почетную должность, так как
происходил из царского рода. Услышав о Тиридате, святый Григорий пришел к
нему, как бы совершенно не зная того, что отец его Анак убил Курсара — отца
Тиридата. Храня тайну об убийстве Курсара, он стал верным слугой Тиридата,
искупая и возмещая своей верной службой сыну Курсара грех своего отца. Видя
усердную службу Григория, Тиридат возлюбил его; но потом, когда узнал о том,
что Григорий — христианин, разгневался на него и поносил его. Григорий же,
пренебрегая несправедливым гневом своего господина, продолжал сохранять
непорочную веру во Христа Бога.
В те дни случилось нашествие Готов на принадлежавшие Римлянам страны, и
тогдашнему Римскому царю было необходимо отправиться на войну против Готов.
(Готы — Германское племя, которое первоначально жило к юго-востоку от
Балтийского норя. В эпоху великого переселения народов (V в.) племя это
разделялось на восточных — Остготов, царство которых находилось (в IV в.) в
нынешней южной России и простиралось на восток до реки Дона, и западных —
Вестготов, живших по соседству с восточными).
Когда Римское и Готское войска сошлись близко и стали одно против другого,
Готский князь стал вызывать Римского царя на единоборство. Последний,
побоявшись выходить сам на вызов Готского князя, стал искать вместо себя
такого воина, который смог бы вступить в борьбу с Готским князем. Такого
воина царь нашёл в лице храброго Тиридата, которого он облёк в царское
вооружение и, выдав за царя, выставил против Готского князя. Вступив с
последним в единоборство, Тиридат без меча поборол его, захватил живым и
привёл к Римскому царю. Этим самым была одержана победа и над всем готстким
войском. За сей подвиг римский царь возвёл Тиридата на престол отца его,
сделал его царём Армении и заключил для него мир между армянами и персами. С
ним вместе, как верный слуга, удалился в Армению и блаженный Григорий.
Когда царь Тиридат приносил жертвы идолам, и больше других богине Артемиде,
к которой имел наибольшее усердие, он часто и усердно просил Григория, чтобы
тот вместе с ним принял участие в жертвоприношении. Григорий отказался и
исповедал, что ни на земле, ни на небе нет бога, кроме Христа. Услыхав это,
Тирида приказал тяжко мучить Григория. Ему вложили между зубами кусок
дерева, насильственно широко раскрывая уста, чтобы они не могли сомкнуться
для произнесения слов. Затем, привязавши к шее кусок каменной соли [в
Армении такие камни выкапываются из земли], повесили его вниз головой. Сятой
висел в таком положении в течение семи дней. На восьмой день повешенного
стали бить палками сверху, а затем семь дней морили висящего вниз головой
мученика дымом от навоза, зажжённого под ним. Он же, вися, молча прославлял
Имя Иисуса Христа, а после того, как было вынуто дерево из уст его, поучал
стоявший и смотревший на его мучения народ веровать в Единого Истинного
Бога. Видя, что святой пребывает непоколебимо в вере и мучественно преносит
страдания, ему стиснули досками ноги, стянули их верёвками и в пятки и
подошвы набили железных гвоздей, приказывая при этом ходить. И он ходил,
воспевавя псалом: "За слова уст Твоих я получил пути жестокие" (Псал. 16,
ст. 4). И ещё: "Ходил и плакал, рассеивая семена свои. Грядущие же придут с
радостью взять урожай руками своими" (Псал. 125, ст. 6). Мучитель же
приказал особыми орудиями сгибать голову святого, потом, насыпав в ноздри
соли с серою и налив уксуса, завязать голову в мешок, наполненный сажею и
пеплом. В таком положении святый пробыл шесть дней. Потом его вновь повесили
вниз головой, и насильно вливали ему в уста множество воды, насмехаясь при
этом над святым. После таких мучений царь опять стал соблазнять страдальца
лукавыми словами к идолопоклонству; когда же святый не склонился на
обещания, мучители снова повесили его и строгали его ребра железными
ногтями. Так, изъязвив все тело святого, волочили его обнаженным по земле,
покрытой острыми железными гвоздями. Мученик претерпел все сии страдания и
наконец был брошен в темницу, но там, силою Христовой, остался невредим.
На другой день святый Григорий был выведен из темницы и с веселым лицом
предстал пред царем, не имея ни одной раны на теле. Видя все это, царь
удивился, но еще питая надежду, что Григорий исполнит его волю, стал мирно
разговаривать с ним, чтобы тем обратить его к злочестию своему. Когда же
святый Григорий не повиновался льстивым речам, царь приказал обуть его в
железные сапоги и, забивши в колодки, стеречь его до трех дней. По истечении
же трех дней, он позвал святого к себе и сказал ему: "Ты напрасно уповаешь
на твоего бога, потому что не имеешь от него никакой помощи".
Григорий отвечал:
— Безумный царь, ты сам готовишь себе мучения, я же, уповая на мосго Бога,
не изнемогу. Я не буду щадить ради Него и моей плоти, потому что на сколько
истлевает человек внешний, на столько же обновляется внутренний человек.
После этого мучитель приказал растопить в котле олово и облить им святого по
всему телу, но тот, претерпевая все сие, непрестанно исповедывал Христа.
В то время, как Тиридат измышлял, как бы победить непреклонное сердце
Григория, кто-то из толпы сказал ему:
— Не умерщвляй, царь, сего человека — это сын Анака, который убил твоего
отца и предал Армянское царство в плен Персам.
Услыхав сии слова, царь воспылал большею ненавистию за кровь отца своего и
приказал связать Григория по рукам и ногам и бросить его в городе Артаксате
в глубокий ров. Сей ров был страшен всякому даже при одной мысли о нем.
Выкопанный для осужденных на казнь лютою смертию, он был наполнен болотною
тиною, змиями, скорпионами и различного рода ядовитыми гадами. Брошенный в
этот ров, святый Григорий пробыл там четырнадцать лет, оставаясь невредимым
от гадов. По Божествепному промышлению о нем, одна вдова бросала ему каждый
день ломоть хлеба, которым он и поддерживал свого жизнь. Думая, что Григорий
давно уже погиб, Тиридат перестал даже вспоминать о нем. После сего царь
воевал с Персами, покорил их страны до самой Сирии и возвратился домой с
блестящей победой и славой.
В те времена император Римский Диоклитиан разослал по своему государству
гонцов искать себе в жены самую красивую изо всех девицу. Такая и была
найдена в лице христианки Рипсимии, которая, обручивши свое девство Христу,
проживала в посте и молитвах в девичьем монастыре, под наблюдением игумении
Гаиании. Послы приказали написать изображение Рипсимии, которое и отослали
царю. Изображение Рипсимии чрезвычайно понравилось по своей красоте царю;
воспламененный ею, он послал ей предложение сделаться его женою. Получив
предложение, Рипсимия воззвала в сердце своем ко Христу:
— Жених мой, Христос! Я не отступлю от Тебя и не положу хулы на мое святое
девство.
Она посоветывалась с сестрами монастыря и с игуменией Гаианией, и вот
собравшись, она и все сестры убежали тайно из монастыря. После несказанных
лишений во время пути, претерпевая голод и безчисленные трудности, они
пришли в Армению и поселились близ города Арарата.
(Вероятно, здесь должно разуметь современный Аккори, — место, славившееся
своими виноградникамии разрушенное землетрясением в 1840 г.).
Здесь стали они жить в виноградниках, при чем наиболее сильные из них ходили
на работу в город, где и добывали себе и прочим сестрам средства для
необходимого пропитания. Всех дев, согласившихся так страдать и претерпевать
в странствиях лишения и скорби из-за сохранения чистоты девстаа, было
тридцать семь.
Получив уведомление, что Рипсимия с прочими сестрами монастыря убежала в
Армению, Диоклитиан послал к Армянскому царю Тиридату, с которым состоял в
большой дружбе, такое извещение:
— Некоторые из христиан обольстили Рипсимию, которую я желал сделать своею
женою, и вот она предпочитает скитаться со стыдом по чужим странам, нежели
быть мне женою. Найди же ее и отошли к нам, или, если пожелаешь, возьми ее в
жены себе.
Тогда Тиридат отдал приказ повсюду искать Рипсимию и, узнав, где она
находится, велел, чтобы предупредить её бегство, поставить вокруг её
местопребывания стражу. Получив известие от лиц, видевших Рипсимию, что
последняя — удивительной красоты, он разгорелся пламенным желанием овладеть
ею и послал к ней все приличествующие царскому сану украшения, чтобы,
наряженная в них, она была приведена к нему. По совету игумении Гаиании, под
руководством которой Рипсимия воспитывалась от юности, она отвергла все
присланные Тиридатом украшения и не пожелала идти к нему. Сама же игумения
Гаиания говорила побланным от царя:
— Все сии девицы уже обручены Небесному Царю и невозможно, чтобы
какая-нибудь из них вступила в брак земной.
После этих слов внезапно ударил оглушительный гром и был слышан небесный
голос, говоривший девам:
— Дерзайте и не бойтесь, потому что Я с вами.
Посланные воины так устрашились ударов сего грома, что пали ниц на землю, а
некоторые, попадав с лошадей, умерли, истоптанные ногами их. Посланные ни с
чем возвратились к царю в страшном ужасе и пересказали ему все бывшее.
Исполнившись яростнаго гнева, царь послал тогда одного из князей с большим
воинским отрядом, чтобы изрубить мечами всех дев, а Рипсимию привести
насильственно. Когда воины с обнаженными мечами напали на дев, Рипсимия
сказала князю:
— Не губите сих дев, меня же ведите к вашему царю.
И взяли ее воины и повели, не причинив никакого зла прочим девственницам,
который по удалении воинов скрылись.
Во время пути Рипсимия призывала на помощь своего Жениха. Христа и вопияла к
Нему: «Избавь от оружия душу мою! От рук пёсьих единородную мою!" (Псал. 21,
ст. 21). Когда Рипсимия была введена в царскую опочивальню, она возвела горе
свои телесные и душевные очи, и усердно со слезами молилась Богу, чтобы Он
всесильною Своею рукою сохранил неврежденным ея девство. При этом она
вспоминала чудесную и милостивую Его помощь, которую Он древле являл
находившимся в бедетвиях людям: как Он спас Израильтян от руки фараоновой и
от потопления (Кн. Исхода, гл. 14 и 15), сохранил невредимым Иону во чреве
китовом (Кн. прор. Ионы, гл. 1), трех отроков соблюл в пещи от огня (Кн.
прор. Даниила, гл. 3) и избавил от прелюбодейных старцев блаженную Сусанну
(там же, гл. 13), — и молила она Бога, чтобы и самой ей быть спасенной таким
же образом от Тиридатова насилия.
В это время вошел к Рипсимии царь и, увидев необыкновенную ея красоту,
сильно воспламенился ею. Движимый лукавым духом и телесною похотию, он
подступил к ней, и, обнимая ее, пытался сделать над нею насилие. Она же,
укрепляемая силою Христовою, твердо сопротивлялась ему. Царь долго боролся с
нею, но не мог причинить ей никакого вреда. Ибо сия святая дева, с помощию
Бога, оказалась более сильною, чем славный и сильный воин Тиридат. И вот
тот, который некогда победил без меча Готскаго князя и поразил Персов,
теперь был не в силах одолеть Христову деву, потому что ей, как некогда
первомученице Фекле, телесная сила подавалась свыше.
Ничего не достигнув, царь вышел из опочивальни и повелел послать за Гаианией,
зная, что она была наставницею Рипсимии. Ее скоро нашли и привели к царю, и
царь стал просить Гаианию убедить Рипсимию исполнить его волю. Гаиания же,
придя к ней, стала говорить ей на латинском языке, чтобы её слов не могли
понять находившиеся там Армяне. Она говорила Рипсимии совсем не то, что было
угодно царю, но то, что было полезно для её девической чистоты. Она прилежно
учила Рипсимию и наставляла, чтобы та до конца соблюдала обрученное Христу
свое девство, чтобы помнила о любви Жениха своего и об уготованном её
девству венце, чтобы боялась Страшного Суда и геенны, которая пожрет не
хранящего своего обета.
— Лучше для тебя, Христова дева, — говорила Гаиаяия, — умереть временно,
нежели там вечно. Разве ты не знаешь го, что говорит в Евангелии
прекраснейший твой Жених — Иисус Христос: "Не бойтесь убивающих тело, души
же не могущих убить" (Еванг. от Матфея гл. 10, ст. 28). Никогда не
соглашайся сотворить греха, даже если нечестивый царь решится убить тебя.
Это будет пред чистым и нетленным твоим Обручником самой лучшей похвалой
твоему девству.
Некоторые из присутствовавших там, знавшие латинский язык, поняли, что
говорила Гаиания Рипсимии и разсказали о том другим царским слугам.
Услыхавши сие, последние стали бить Гаианию камнем по устам так, что выбили
ей зубы, настаивая, чтобы она говорила то, что повелевает царь. Когда же
Гаиания не прекращала поучать Рипсимию страху Господню, её увели оттуда.
Много потрудившись в борьбе с Рипсимией и увидев, что от неё ничего нельзя
добиться, царь начал, как бесноватый, трястись и кататься по земле. Между
тем Рипсимия, с наступлением ночи, убежала никем не замеченная за город.
Встретивши подвизавшихся вместе с нею сестер, она разсказала им о своей
победе над врагом и о том, что она осталась неоскверненною. Услышав сие, все
восхвалили и возблагодарили Бога, не предавшего на позор Своей невесты; и
всю ту ночь воспевали они, молясь своему Жениху Христу.
На утро нечестивые схватили Рипсимию. Прежде всего ей вырезали язык, потом,
обнаживши ее, привязали за руки и за ноги к четырем столбам и опаляли ее
свечами. После этого острым камнем распороли её чрево, так что выпали все
внутренности. Наконец, выкололи ей глаза и разсекли все тело на части. Так
отошла святая дева к своему сладчайшему Жениху Христу (в начале IV в.).
После этого схватили и остальных девиц, сестер и спостниц святой Рипсимии,
числом тридцать три, и умертвили их мечами, а тела их бросили на съедение
зверям. Игумении же Гаиании и двум другим, находившимися при ней девам,
просверлили ноги, повесили вниз головою и с живых содрали кожу; потом,
прорезавши им сзади шеи, вытащили и вырезали языки их; затем, разсекли
острым камнем чрево их, вытащили оттуда внутренности и отрубили мученицам
головы. Так они отошли к своему Обручнику Христу.
Тиридат же, будучи как безумный, лишь на шестой день после смерти сих дев
пришел в себя и отправился на охоту. Во время этого пути он впал в
беснование и потерял не только ум, но даже самое подобие человеческое,
сделавшись по своему виду как бы диким вепрем. И не только сам царь, но и
все военачальники, солдаты и вообще те, которые одобряли мучения святых дев,
стали бесноватыми и бегали по полям и дубравам, растерзывая на себе одежды и
пожирая свое собственное тело.
Сестре царской, Кусародукте явился во сне в великой славе некий страшный муж
и сказал ей:
— Тиридат не исцелеет, если Григорий не будет выведен изо рва.
Проснувшись, Кусародукта разсказала своим приближенным видение, и всем этот
сон представился странным, ибо кто мог ожидать, чтобы Григорий, брошенный в
болото, полное всяких гадов, остался живым после четырнадцати тяжких лет,
проведенных там. Однако же подошли ко рву и громко воззвали, говоря:
— Григорий, жив ли ты?
И Григорий ответил:
— Благодатию Бога моего, я жив.
И он, бледный и обросший волосами и ногтями, исхудавший и почерневший от
болотной тины и крайних лишений, был выведен изо рва. Святого омыли, одели в
новые одежды, и, подкрепивши пищей, повели к царю, имевшему вид вепря. Все
вышли к святому Григорию с великим почтением, кланялись, припадали к его
ногам и молили его, чтобы он упросил своего Бога об исцелении царя,
военачальников и всего его войска. Блаженный Григорий прежде всего
разспросил их о телах убиенных святых дев, так как они лежали непогребенными
в течение десяти дней.
Затем он собрал разбросанные тела святых дев и, оплакивая безчеловечную
лютость нечестивых мучителей, достойным образом похоронил их. После сего он
начал поучать мучителей, чтобы они отвратились от идолов и уверовали во
Единого Бога и Сына Его Иисуса Христа, надеясь на Его милость и благодать.
Святый Григорий возвестил им, что Господь Бог сохранил его живым во рве, где
часто посещал его ангел Божий, чтобы он имел возможность привести их от тьмы
идолопоклонства к свету благочестия; так святый наставлял их вере во Христа,
возлагая на них покаяние.
Увидев их смирение, святый повелел им устроить большую церковь, что они и
исполнили в непродолжительное время. В эту церковь Григорий внес с большим
почетом тела блаженных мучениц, поставил в ней святый крест и повелел народу
собираться там и молиться. Затем, он привел царя Тиридата к телам святых
дев, которых тот погубил, чтобы он просил их молитв пред Господом Иисусом
Христом. И лишь только царь исполнил сие, как ему был возвращен человеческий
образ, а от бесновавшихся воевод и воинов были отогнаны лукавые духи. Вскоре
вся Армения обратилась ко Христу, народ разрушал идольские капища и, вместо
них, сооружал церкви Богу. Царь же пред всеми открыто исповедывал свои грехи
и свою жестокость, возвещая казнь Божию и благодать, на нем явленные. После
этого он сделался руководителем и начинателем всякого доброго дела. Он
отослал святого Григория в Кесарию Каппадокийскую к архиепископу Леонтию для
того, чтобы тот рукоположил его во епископа. Возвращаясь из Кесарии после
рукоположения, св. Григорий захватил с собою оттуда многих пресвитеров,
которых почел наиболее достойными. Он крестил царя, воевод, всё войско и
весь остальной народ, начиная с царедворцев и кончая самым последним
поселянином. Таким образом, святый Григорий привел к исповеданию Истинного
Бога безчисленное множество народа, созидая храмы Божии и принося в оных
безкровную жертву.
Переходя из города в город, он рукополагал священников, устроял школы и
ставил в них учителей, — словом делал все, что относилось к пользе и
потребностям церковным и было необходимо для служения Богу; царь же раздавал
церквам богатые имения. Святый Григорий обратил ко Христу не только Армян,
но и жителей других стран, как-то Персов, Ассириян и Мидян. Он устроил
множество монастырей, в которых с успехом процветало дело евангельской
проповеди.
Так все благоустроив, святый Григорий удалился в пустыню, где, угождая Богу,
и окончил свою земную жизнь (в 335 году). Царь же Тиридат жил в таких
подвигах добродетели и воздержания, что равен был в этом с иноками. Вместо
святого Григория в Армению был взят сын его, Аростан, муж, отличавшийся
высокою добродетелью; с юности проводил он иноческую жизнь и в Каппадокии
был рукоположен во священника для устроения в Армении церквей Божиих. Царь
посылал его на Вселенский Собор в Никее, собранный для обличения арианской
ереси, где он присутствовал в числе трехсот восемнадцати святых отцов.
Так уверовала Армения во Христа и служила Богу, в течение долгого времени,
процветая всеми добродетелями и смиренно о Христе Иисусе, Господе нашем,
восхваляя Бога, Которому слава ныне и присно и во веки веков. Аминь. |
