|
Живите в соответствии с тем, о чем Я вам говорю...
20.
Благовествование призыва.
Прошло уже восемь месяцев с того времени, как я впервые услышал в своем
сердце слова Марии: "Ты посвятишь свою жизнь благовествованию призыва..."
Никогда эти слова мною не забывались. Теперь, возвращаясь домой и
упорядочивая воспоминания, связанные с только что закончившимся
путешествием, я неоднократно о них вспоминал. Я приехал в Меджугорье с
надеждой, что буду помогать отцу Светозару в работе над его новой книгой.
Для этого я сделал не очень много, и я понемногу начал понимать, что Божия
цель этой поездки была несколько иной. Я многому научился за это время, стал
более зрелым, более подготовленным к тому, что должно встретить меня в
будущем.
Не было сомнений в том, что новое путешествие меня еще только ждет. Где-то в
самой глубине моего сознания гнездилось понимание этого, даже тогда, когда я
отчаялся во всем. Наверняка ждать этого нового путешествия не придется
слишком долго: быть может, я совершу его еще в этом году. А в промежутке
между моими странствиями в Меджугорье обязана поехать Терри и пережить там
то, что начало занимать в моей жизни все больше и больше места, то, что
должно было сделаться нашим жизненным заданием. И если мне суждено исполнить
все, о чем меня просило Небо, жена должна будет со мною сотрудничать. По
всей вероятности, она сможет выехать в августе, перед тем, как дети пойдут в
школу. По возвращении домой я сразу же затронул эту тему.
- Ты обязана туда поехать, - сказал я ей после того, как отчитался обо всех
событиях и переживаниях моего последнего странствия. - У меня теперь будет
слишком много дел, и я не смогу справиться со всем сразу без твоей помощи, а
ты не сможешь мне по-настоящему помочь, пока не поймешь, что же на самом
деле происходит в Меджугорье.
- Но я ведь читала книжки, - ответила она мне, - и рукопись книги отца
Светозара. И я верю, что все это - подлинно и происходит от Бога. Мне не
обязательно туда ездить.
Я покачал головой:
- Никакие посредники не в состоянии открыть тебе путь к переживанию того,
чем на самом деле является это место.
Почувствовав сопротивление со стороны Терри, я поспешил сменить тему, хотя и
не намеревался вовсе отказываться от необходимости убедить ее совершить
путешествие в Меджугорье. Каждый вечер мы разговаривали о Меджугорье, а
через неделю я вновь вернулся к прерванному разговору.
- Это действительно захватывающе, насколько ты лично погрузился в эти дела,
- призналась она.
- Значит, поедешь?
- Этого я еще не сказала. А почему бы нам не поехать туда вместе? Может быть
так и сделаем, ну, скажем, в ноябре?
- Терри, я был там уже дважды! Мне хочется, чтобы ты поехала в августе!
- Я не поеду в августе! Это безумие!
- Вовсе нет, - терпеливо убеждал ее я. - Дети еще не будут в школе, а потому
я буду в состоянии присмотреть за ними. Если будет необходимость, наймем еще
кого-нибудь, чтобы присмотрели за ними.
Терри поджала губы и сказала жестко:
- У меня нет никакого желания туда ехать - и точка!
Я вынужден был склонить голову. И при этом вполне понятна была причина этого
несогласия - дети. Никогда перед тем она не оставляла их без своей опеки, а
ведь Кеннеди уже было шесть лет, а Ребекке - два года. Неделю они вполне
могут побыть без матери. Однако в тот момент уже не было никакого смысла
препираться и настаивать на своем.
Через неделю я возобновил свои "атаки". Я подчеркивал, как важно для нее
познать все из самого источника. Терри ответила, что не намеревается
оставлять детей одних на произвол судьбы и лететь сломя голову к черту на
рога, в коммунистическую страну, чтобы увидеть что-то, в подлинности чего
она и без того убеждена.
- Терри, я знаю, что, если честно признаться, - сказал я, стараясь держать
себя в руках и не нарушать мирной атмосферы дома, - то дело в том, что дети
для тебя важнее Бога.
В голове промелькнула испуганная мысль: все теперь она уже никогда не
захочет туда ехать. Да еще и не будет со мной разговаривать неизвестно
сколько времени...
Однако я ошибся. Когда она вновь подняла на меня глаза, я увидел, что она
признала мою правоту.
- Мы должны научиться отдавать Богу первенство во всем, - сказал я ей самым
ласковым голосом, на какой только был способен. - И ставить Его даже прежде
собственных детей.
Терри вздохнула:
- Хорошо, хорошо! Я поеду. Но не в августе.
Я был счастлив:
- А когда?
- Не знаю. Поговорим об этом позже.
На следующий день я позвонил из редакции в "Центр Мира" в Бостоне и узнал,
что первая после августа поездка запланирована на 9 сентября. Я забронировал
место для Терри и сейчас же послал первый взнос.
Когда она заглянула ко мне и редакцию, я сообщил ей о том, что сделал. Она
лишь посмотрела на меня долгим взглядом и сказала:
- Это значит, что все решено.
...Благовествуй послания... Я все также пребывал в неведении, каким образом
буду это делать, однако за прошедшие восемь месяцев я научился одному: если
Бог призывает человека к исполнению какого-либо задания, то Сам и ведет его
и помогает это поручение осуществить. Нужно лишь внимательно вслушиваться и
делать то, что Бог подскажет.
Я чувствовал, что серия статей и заметки для будущей книги исчерпали
основные перспективы, связанные с печатным словом. А что же с устным словом?
После моего выступления в клубе Сертом один из моих знакомых пригласил меня
рассказать о Меджугорье в воскресной школе при костеле, к приходу которого
он принадлежал. После этого приглашения поступили и другие. Среди людей
ширилось известие о том, что я пережил в Меджугорье нечто очень важное и
решающее для своей жизни, нечто подтверждающее деяния Божий. Более того, я
рассказывал об этом так, что каждый, без различия вероисповеданий,
чувствовал себя ближе к Богу. Всегда, когда ко мне подходили после моих
выступлений люди и эмоционально говорили, что я совершил переворот в их
сердце, - я указывал им на Бога, как на первоисточник всякого обращения, а
сам готов был плясать от радости за каждого из них.
По мере того, как приближалось 9 сентября, мои мысли были сосредоточены на
ожидании того, что у Терри появятся хотя бы какие-то признаки радости по
поводу предстоящего путешествия. Сам же я с трепетом душевным ожидал того,
что должно было произойти в Бостоне перед самым ее возвращением. "Центр
Мира" пригласил отца Томислава Первана, настоятеля костела Святого Иакова, в
двухмесячное путешествие по Соединенным Штатам. Началом его деятельности
здесь будет субботняя и воскресная встречи в Бостоне, проводимые для людей,
жизненным заданием которых сделалось благовествование посланий из
Меджугорья. Пригласили на эти встречи и меня.
Наконец, пришел день отъезда Терри. Я старался не подавать вида, как радует
меня ее поездка, поскольку у нее настроение было совершенно иное. Однако же
скрыть свою радость полностью я не смог, поскольку уж я-то знал, что ее
ожидает. Прежде всего мне было известно, что Бог заботится о ней. Он сделает
все для того, чтобы паломничество оказалось для Терри временем приобретения
серьезного духовного опыта.
Когда я возвратился из аэропорта в редакцию, моя секретарша Дениз была в
совершенном отчаянии. Восьмой, последний, текст о Междугорьи был опубликован
незадолго перед моим вторым путешествием, и с того времени беспрерывным
потоком шли просьбы о присылке дополнительных экземпляров.
- Знаешь, - взорвалась Дениз, - прежде люди просили о статье, которой им
недоставало, но теперь они просят прислать сразу всю серию, поскольку хотят
поделиться с друзьями...
И я подумал: а почему бы не опубликовать сразу всю серию статей целиком,
сделав лишь некоторые сокращения в повторяющихся местах. Это было бы и
дешевле, и удобнее при рассылке и переноске. Сюда же можно было бы добавить
несколько фотографий из Меджугорья.
Утро я провел в подготовке текстов к печати. Затем позвал к себе Дениз и
сообщил ей, что проблема с высылкой статей может быть снята с повестки дня.
Она была счастлива до того момента, пока я не вручил ей для переписывания на
машинке текст исправленной версии.
- Здесь работы на 2-3 дня, - пробурчала она.
Я улыбнулся: Дениз всегда говорит, что ей нужно два-три дня, чтобы окончить
работу, а после делает ее в течение четырех-пяти часов. Так было и на этот
раз.
К переработанному циклу я прибавил предисловие, в котором рассказывал, как
случилось, что я взялся за это дело, и о том, как услышал в своем сердце
четкий призыв, начинавшийся словами "Ты - Мой сын..." Очень долго я не мог
набраться смелости, чтобы написать об этом, хотя и делился с друзьями, а
также рассказывал об этом паломникам, узнанным мною в Меджугорье. Однако же
писать о своем случае в газете и делать доступным для незнакомых людей,
которые наверняка будут об этом по-разному судить да рядить,- это совсем
другое дело. Но - мой период "журналистской объективности" остался уже
позади. И если все это должно сделаться моей жизненной миссией, я обязан
говорить правду.
Когда был готов машинописный текст, я приступил к публикации. Через два дня
книжечка была напечатана. Счастье Дениз не знало пределов, поскольку все
содержание уместилось на восьми листках, а потому можно было вложить
новоиспеченную брошюрку в нормальный конверт и наклеить только одну, а не
две марки.
Движимый внутренним импульсом, я уложил в конверт 500 экземпляров, чтобы
захватить их с собою на конференцию. Сестра Маргарет просила прислать весь
цикл статей для "Центра Мира", и я надеялся, что будет возможность
познакомиться с такими людьми, которые захотят приобрести книжечки. Мы все
должны были встретиться в аэропорту Кеннеди, чтобы приветствовать
прилетающего сюда отца Первана, а потом поехать в "Эфрата-Хаус" -
конференц-центр, расположенный в часе езды от Бостона.
Удивление и восторг, которые я увидел на лице отца Первана, когда он заметил
нас, были наградой за наши труды. Нас было не очень много - приехали, в
основном, лидеры. По дороге в "Эфрата-Хауе" кто-то, занявший место в
автобусе позади меня, поинтересовался, как это случилось, что я занялся
делами Меджугорья. Я рассказал ему обо всем и завершил свой рассказ уже
после нашего прибытия на место назначения. Меня удивило, что некоторые
слушали меня со слезами на глазах. Утром, после того, как Джон Хилл
представил нам "Центр Мира" и план визита отца Первана в Соединенные Штаты,
все начали делиться своим меджугорийским опытом. Было пролито немало
радостных слез. Бог звал и притягивал нас к себе, и мы становились людьми -
близкими Бога. Мне было хорошо среди людей, чье призвание было подобным
моему и которые, подобно мне, проходили через различные испытания.
Во время перерыва на ужин был выставлен стол с разложенными на нем книгами о
Меджугорье. Большую часть заголовков все мы знали. Я спросил, не могу ли я
поместить на этом столе свою брошюрку, и получил на это согласие. Все
экземпляры моей книжечки разлетелись в течение получаса! Тогда-то я
познакомился с Петером Крари, адвокатом из Фарго в Северной Дакоте, который
никогда не бывал в Меджугорье, но был убежден в истинности и огромном
значении того, что там происходило... То, что протестант лютеранского
вероисповедания так крепко связал свою жизнь с откровениями Девы Марии,
произвело на него глубочайшее впечатление.
- Когда ты вернешься домой, - сказал он, открывая портфель и вынимая из
бокового отделения стодолларовый банкнот, - вышли мне столько экземпляров,
сколько можно купить на эти деньги.
- Но погоди же, Петер! Я это не продаю, я раздаю все это даром! Скажи мне,
сколько тебе нужно, и получишь...
Он отрицательно покачал головой:
- Ты не понимаешь!.. У меня есть немало приятелей среди лютеран, и до сих
пор, что бы я не говорил им о Меджугорье, это не доходило до их сознания. Но
я не теряю надежду, что твою книгу они смогут воспринять. Так сколько
экземпляров ты можешь мне прислать?
Я быстро подсчитал, что печатание и высылка тысячи экземпляров будет стоить
около двадцати пяти долларов, а потому пообещал выслать ему четыре тысячи
экземпляров, как только они будут отпечатаны.
Прослышав о нашем разговоре, некая дама из Мичигана тоже решила, что ей
нужно получить четыре тысячи экземпляров, а Терри Чолефранческо понадобилось
две тысячи для Центра Милосердия. Я был приятно поражен. Не пошевелив и
пальцем для этого дела, я получил заказ на десять тысяч экземпляров!
На долгие и подробные разговоры у меня не хватило времени: пришел день
возвращения Терри. Я знал, что было бы совершенно безрассудно ожидать, что
она покажется на пороге самолета с лицом, излучающим те же эмоции, как те,
которые испытывал я после двух своих предыдущих путешествий. Но надежда на
что-то подобное все же не угасала в моем сердце.
Однако меня ждало разочарование. Меджугорье, безусловно, произвело на Терри
огромное впечатление, однако не изменило её жизни радикально, как это было в
моем случае. Путешествие ей очень понравилось, и она хотела бы совершить его
еще когда-нибудь, но не слишком скоро. А после она высказала нечто,
заставившее меня почувствовать, что усилия и уговоры, предпринятые мной для
ее поездки, не были напрасными.
- Когда я была там, то, казалось, забыла о детях, о тебе, о том, где я
вообще живу. Впервые в жизни я реально жила, вдохновляемая лишь стремлением
к одному единственному - любви к Богу.
Как только Терри попривыкла к смене времени, и вернулась в редакцию, Дениз
протянула ей свежеотпечатанную брошюрку. Вместе они пришли в мой кабинет.
Первой шла Терри.
- Напечатано уже три тысячи экземпляров? - закричала она с порога с
ироническим смехом. - И что же ты будешь со всем этим делать?
- Тебе не понравилось?
- Выглядит неплохо, но было вполне достаточно пятисот экземпляров. Того, что
напечатано, тебе хватит на два года. Этой бумагой будут забиты все мусорники
округа.
Терри хохотала, и Дениз вместе с ней.
- А я ведь и понятия не имела, что ты хочешь печатать столько!
- Послушайте! - сказал им я. - Прежде, чем вы лопнете от смеха, я хочу вам
сказать, что получил заказ на десять тысяч таких брошюр!
Смех как рукой сняло.
- Откуда же такой заказ? - недоверчиво спросила Терри.
Я рассказал им обо всем. На минуту обе они онемели, после чего Терри
признала, что это производит солидное впечатление, и добавила:
- Не получится напечатать тысячу всего за двадцать пять долларов.
Я вздохнул. Она была права: я и сам уже понял, что просчитался. Однако,
поскольку был договор об оплате именно на такую сумму, мы договорились ее
держаться, а там уже - как будет. Была напечатала первая тысяча с
приложением, где указывалось, что 1000 экземпляров стоит 25 долларов, 500 -
15 долларов и т.д. Вскоре стали прибывать заказы на десятки и сотни
экземпляров.
Потом позвонил Петер Крари.
- Ты бы не мог прислать мне еще экземпляров 500? Деньги я тебе уже высылаю.
- Петер, ты сошел с ума! Что ты со всем этим делаешь?
- Очень многие просят меня, чтобы я дал им эту брошюрку. А от тех, которые
были получены раньше, уже фактически ничего не осталось.
Я не мог в это поверить. Вскоре после этого последовал звонок от Терри
Чолефранческо: новый заказ на 10 000 экземпляров. А мы все так же держались
на 25 долларах за тысячу. Когда Терри узнала, что я печатаю очередные 10 000
за ту же самую цену, то начала беспокоиться за состояние моего здоровья.
- Если так будет продолжаться и дальше, мы погрязнем в долгах! - простонала
она, и была права. Мы уже вложили в публикацию тысячу долларов. Но, по
правде говоря, мне это вовсе не мешало, точно так же, как и Терри. Она, в
конце концов, пришла к мнению, что это некая форма оплаты всего доброго, что
случилось в нашей жизни за последние одиннадцать месяцев. Газеты-то мы
продали, а типография все еще приносила доход. Так что жаловаться было не на
что!
Однако мы хорошо понимали, что не сможем поступать так до бесконечности.
Если заказы будут приходить, следовало бы поднять цену. Когда пришел черед
третьего издания, выбора у нас уже не было. Мы подняли цену настолько,
чтобы, удерживаясь на все том же уровне распродажи, можно было бы хотя бы
компенсировать наши собственные затраты.
- Если мы уже распространяем книжки, не получая от этого никаких доходов, -
сказала Терри, - то мы должны, по крайней мере, зарегистрироваться в
качестве организации, не приносящей дохода.
Так родилось нечто вроде бездоходного предприятия "Weible Columns, Inc." И
тогда произошло нечто еще более удивительное: люди начали присылать гораздо
больше денег, чем было необходимо. Некоторые заказывали тысячу экземпляров,
а платили 100 долларов, оговаривая, что оставшуюся сумму мы можем употребить
по собственному усмотрению. Я, в свою очередь, получил письмо от человека,
содержавшего в Споукане лесопитомник: он выслал чек на 500 долларов, но
заказал только 7000 экземпляров. Оговорил, что хотел бы, чтобы оставшаяся
часть суммы покрыла расходы на печатание брошюр для тех, кто в них
нуждается, но не имеет на них никаких денег. С глубоким почтением я
поблагодарил его за этот дар в ответном письме.
- Вы выслали мне 7000 экземпляров!
-Да, я знаю!
- Но я заказывал только 700!
- Минуточку! - ответил я и вытащил из пачки его письмо.
- Прошу прощения, но вы заказывали именно 7000.
- На самом деле? Мой Боже! А что же я буду делать с этими семью тысячами?
- Знаете ли, в моей жизни, например, наступил момент, - засмеялся я ему в
ответ, - когда я перестал верить в случайности. Как видно, Сам Бог хотел,
чтобы вы получили в десять раз больше, чем считали нужным. Но прошу вас, не
беспокойтесь. Господь укажет вам, что делать со всеми этими брошюрами.
И так и случилось.
Пришел также заказ из Калифорнии; некая женщина просила выслать ей 500
экземпляров и прислала 1000 долларов. Мы послали ей ответное письмо:
"Хотелось бы знать, не совершена ли ошибка. Горячо благодарим, если это -
дар, но хотелось бы быть в этом уверенными".
И это действительно был дар.
Деньги, которые прежде казались пущенными на ветер, очень быстро вернулись к
нам с лихвой.
Просьбы о высылке брошюр шли нескончаемым потоком. Вслед за ними начали
приходить письма личного характера. Похоже было на то, что Дух Святой
воспользовался этими текстами, чтобы проторить дорогу к сердцам людей и
преобразить их жизнь. Наиболее впечатляющими для меня были письма, в которых
говорилось, например, так: "Сильнее всего взволновало меня та часть, в
которой вы пишите о словах "Ты - Мой сын..." Когда я увидел эти строки, еще
раз заново перечитал все статьи, и это полностью переменило мою жизнь". Я
читал такие письма и качал головой: подумать только, ведь я столько времени
колебался, не решаясь обнародовать этой правды из опаски, что меня посчитают
сумасшедшим...
продолжение |
