|
Пресвитер же Руфин к житию преподобного сего Макария
Александрийского присоединяет следующее:
- В одну из ночей диавол, постучавшись в двери келлии Макария, сказал:
"Встань, авва Макарий, и пойдем в собор на пение". Он же, будучи исполнен
божественной благодати, узнал вражеские козни и отвечал:
- О, лжец и ненавистник добра! Какое тебе общение и какая дружба с собранием
святых?
- Разве ты не знаешь, Макарий, - сказал на сие диавол, - что без нас не
совершается ни одно церковное пение и ни одно монашеское собрание? Иди же, и
ты увидишь наши дела.
Старец отвечал:
- Да запретит тебе Господь, лукавый бес!
И, обратившись затем с молитвою к Господу, стал просить, дабы Он явил ему
справедливо ли то, о чем говорил диавол. И вот когда наступило время
полунощного пения, Макарий пошел в собор и снова молился про себя Богу, дабы
Он открыл ему справедливо ли сказанное диаволом. Спустя несколько времени,
преподобный увидал в церкви в образе малых черных эфеиопов, быстро бегавших
туда и сюда, как бы летающих. В монастыре был обычай, чтобы псалмы
произносил один инок, между тем как все прочие братия сидели и слушали. И
вот эфиопы эти подсаживались к каждому брату и смеялись, и если они двумя
пальцами касались чьих-либо глаз, тогда тот брат немедленно начинал дремать,
а если кому клали палец на уста, тот скоро отрезвлялся. Пред иными же они
ходили в виде женщин, а пред другими представлялись желающими нечто создать,
или принести, или устроить различные дела. И то, что бесы, насмехаясь над
кем-либо, представляли, то же самое иноки те помышляли в сердцах своих. От
некоторых же иноков, если бесы начинали пред ними делать что-либо подобное
выше сказанному, они внезапно были отгоняемы некоею силою, стремглав
выталкиваемы и более не осмеливались ни останавливаться пред таковыми, ни
проходить мимо них. Над иными же слабейшими братиями, не внимательными к
молитве, они надругались, сидя на их шеях и плечах. Видя сие, преподобный
Макарий, тяжко вздохнул и, заплакав, начал молиться Богу:
- Господи! Взгляни и не умолкни! Воскресни, Боже, и пусть рассеятся враги
Твои и да бежат от лица Твоего, так как душа наша наполнилась поруганием.
После отпуста, авва Макарий начал подзывать к себе каждого инока по одиночке
и испытывать у него, о чем он помышлял во время церковного пения. Каждый
исповедывал ему свои помышления, и, таким образом, явно обнаружилось, что
помышление каждого было именно о том, о чем представляли пред ним бесы. |
