|
В славном и великом древнем городе Риме жил один человек
знатного происхождения, по имени Фавст, происходивший из рода древних
римских царей. У него была жена, по имени Матфидия, также царского
происхождения и бывшая в родстве с римскими императорами Августом и Тиверием.
(Октавиан Август - 1-й Римский император после уничтожения в Риме
республики, царствовал с 30 года до Р. Хр. по 14-й по Р. Хр. Тиверий,
пасынок его, царствовал с 14-го по 37-й г.; в царствование его пострадал и
приял крестную смерть Господь наш Иисус Христос).
Муж и жена были ревностными язычниками и покланялись идолам. У них родились
сначала двое сыновей-близнецов, из которых одного назвали Фавстином, а
другого Фавстинианом; затем родился третий сын, которому дали имя Климента.
У Фавста был брат, злой и безнравственный человек. Видя красоту Матфидии, он
прельстился ею и стал соблазнять ее на грех; но она, будучи весьма
целомудренной, не пожелала нарушить верность мужу и осквернением ложа
обезчестить достоинство своего знатного рода; посему всеми силами старалась
отсранить от себя соблазнителя. Не желая явно обличать его, она не говорила
об этом никому, даже своему мужу, боясь, чтобы о них не распространилась
дурная молва и не обезславился бы дом их. Но брат Фавста долгое время
просьбами и угрозами принуждал ее к тому, чтобы она покорилась его нечистому
желанию. Матфидия, видя, что она не в состоиться от его преследований, если
не удалится от встреч с ним, решилась на следующее.
Однажды утром она обратилась к своему мужу с следующею речью:
- Дивный сон видела я сегодня ночью, господин мои: видела я почтенного и
старого мужа, словно одного из богов, который говорил мне: если ты и два
твои близнецы-сыновья не уйдете из Рима на десять лет, то вместе с ними
умрешь мучительною и внезапною смертию.
Услышав сии слова Фавст удивился, много размышлял об этом, и решился
отпустить ее и двух сыновей из Рима на десять лет, разсуждая: "Лучше если
любимая моя супруга с детьми жива будет в чужой стране, нежели здесь умрет
внезапною смертию". Снарядив корабль и запасшись всем нужным для
продовольствия, он отпустил её с двумя сыновьями Фавстином и Фавстинианом в
страну греческую, в Афины. С ними отправил множество рабов и рабынь и
снабдил их большим имуществом, повелев Матфидии, чтобы она в Афинах отдала
сыновей обучаться греческой мудрости.
Так разстались они друг с другом с невыразимым сожалением и слезами.
Матфидия с двумя сыновьями в корабле отплыла, а Фавст с младшим сыном
Климентом остался в Риме.
Когда Матфидия плыла по морю, на море разразилась сильная буря, и поднялось
большое волнение; корабль был отнесен волнами и ветром в неведомую страну, в
полночь был разбит, и все потонули. Матфидия же, носимая бурными волнами,
была выброшена на камень одного острова, недалеко от Асийской страны.
(Асией называлась у римлян провинция, расположенная в теперешней Малой Азии
(Анатолийский полуостров), по берегу Средиземного моря: в состав её входило
несколько городов с их областями; столицей же её считался Пергам).
И неутешно плакала она об утонувших детях своих, от горькой печали хотела
даже броситься в море, но жители той страны, увидав ее нагую, сильно
кричащую и стенавшую, сжалились над ней, взяли ее в свой город и одели ее.
Некоторые страннолюбивые женщины, пришедши к ней, стали утешать ее в горе;
каждая из них стала разсказывать ей все, что случилось и в их жизни
прискорбного, и своим сочувствием несколько облегчили её печаль. Одна из них
сказала при этом:
- Муж мой был корабельщиком; еще очень молодым он потонул в море, и я
осталась молодою вдовой; многие желали на мне жениться, но я, любя мужа и
будучи не в силах забыть его и по его смерти, решила остаться вдовой. Если
хочешь, то оставайся в дому моем жить со мною, я и ты будем кормиться своими
трудами.
Матфидия последовала её совету, и, поселившись в её доме, своими трудами
добывала себе пищу и двадцать четыре года пробыла в таком положении.
Дети её Фавстин и Фавстиниан, после кораблекрушения, по изволению Божьему,
тоже остались живыми; выброшенные на берег, они были увидены находившимися
там морскими разбойниками, которые взяли их в свою лодку, привезли в Кесарию
Стратонийскую, и продали здесь одной женщине, по имени Иусте, которая
воспитала их вместо детей и отдала их в обучение.
(Городов с именем Кесария или Цезария в древнее время было много. Под именем
Кесарии Стратонийской нужно разуметь палестинский город на восточном берегу
Средиземного моря, известный более под именем Кесарии Палестинской. Город
этот построен иудейским царем Иродом на месте древнего города Стратон и
назван Кесарией в честь Кесаря Августа (Римского императора Октавия
Августа). В настоящее время на месте его одне только развалины, покрытые
дикими растениями).
Таким образом они научились различным языческим наукам, но потом, услышав
Евангельскую проповедь о Христе, приняли святое крещение и последовали за
апостолом Петром.
Фавст же, отец их, живя в Риме с Климентом и ничего не зная о бедетвиях,
постигших жену и детей, послал по истечении года некоторых рабов в Афины
узнать, как живут его жена и дети, и послал с ними много различных вещей; но
рабы его не возвратились. На третий год Фавст, не получая никакого известия
о жене и детях его, очень опечалился и послал других рабов со всем
необходимым в Афины. Прибыв туда, они никого не нашли, и на четвертый год
возвратились к Фавсту и сообщили ему, что совсем не могли отыскать в Афинах
госпожи своей, ибо никто о ней там даже не слыхал, и они не могли напасть на
след её, так как никого из своих не могли найти. Услышав все это, Фавст еще
больше опечалился и стал горько плакать. Он обошел все приморские города и
пристани в Римской стране, разспрашивал корабельщиков о своей жене и её
детях, но ни от кого не узнал ничего. Потом, соорудив корабль и взяв с собой
несколько рабов и немного имущества, отправился сам отыскивать подругу свою
и любезных детей, а младшего сына Климента оставил с верными рабами дома
учиться наукам. Чуть не всю вселенную он обошел и посуху, и поморю,
отыскивая многие годы своих родных и не находя их. Наконец, уже отчаявшись
даже видеть их, предался глубокой скорби, так что не хотел даже возвращаться
домой, считая тяжелым бременем наслаждаться благами мира сего без
возлюбленной супруги своей, к которой питал великую любовь за её целомудрие.
Отвергнув все почести и славу мира сего, он скитался по чужим странам, как
нищий, не открывая о себе никому, кто - он.
Между тем, отрок Климент пришел в совершеннолетний возраст и хорошо изучил
все философские учения. При всем том, не имея ни отца, ни матери, он всегда
находился в печали. Между тем ему пошел уже двадцать четвертый год от
рождения с тех пор, как мать вышла из дому, и двадцать лет, как исчез его
отец. Потеряв надежду на то, что они живы, Климент скорбел о них, как о
мертвых. Вместе с этим он памятовал и о своей смерти, так как хорошо знал,
что всякий может умереть; но, не зная, где он будет находиться после смерти
и есть ли другая какая жизнь после сей кратковременной жизни или нет, всегда
плакал и не хотел утешиться никакими наслаждениями и радостями мирскими. В
это время Климент, услыхав о пришествии Христовом в мир, стал стремиться
узнать о том достоверно. Случилось ему беседовать с одним благоразумным
человеком, который и разсказал ему, как пришел в Иудею Сын Божий, даруя
всем, кто будет исполнять волю Пославшего Его Отца, жизнь вечную. Услыхав о
сем, Климент возгорелся необычайным желанием узнать подробнее. о Христе и о
Его учении. Для этого он решил идти в Иудею, в которой распространялось
благовестие Христово. Оставив дом свой и большое имение, он взял с собою
верных рабов и достаточное количество золота, сел на корабль и отплыл в
Иудейскую страну. Вследствие разразившейся на море бури он занесен был
ветром в Александрию и там нашел апостола Варнаву (один из семидесяти
апостолов, память его - 11-го июня), учение которого о Христе слушал с
наслаждением. Потом он отплыл в Кесарию Стратонийскую и нашел святого
апостола Петра. Приняв от него святое крещение, он последовал за ним с
прочими учениками, между которыми были и два брата его, близнецы Фавстин и
Фавстиниан. Но Климент не узнал их, равно как и братья его не узнали, потому
что они были очень малы, когда разлучились и не помнили друг друга. Петр,
отправляясь в Сирию, послал вперед себя Фавстина и Фавстиниана, а Климента
оставил при себе и вместе с ним сел в корабль, и поплыл по морю.
Когда они плыли, апостол спросил Климента о его происхождении. Тогда Климент
подробно разсказал ему: какого он происхождения и как мать его, под влиянием
сновидения, ушла из Рима с двумя малолетними сыновьями, - как отец, по
прошествии четырех лет, ушел разыскивать их и не возвратился; к этому он
присоединил и то, что прошло уже двадцать лет, как он ничего не знает о
своих родных, почему он думает, что родители его и братья умерли. Петр,
выслушав разсказ его, умилился.
Между тем, по усмотрению Божию, корабль пристал к тому острову, где
находилась Климентова мать - Матфидия. Когда некоторые вышли из корабля,
чтобы купить в городе необходимое для житейских потребностей, то и Петр
вышел, а Климент остался на корабле. Направляясь к городу, Петр увидал
старицу сидящую при вратах и просящую милостыню; то была Матфидия, которая
не могла уже питаться своими трудами от слабости рук и потому просила
милостыню, чтобы питать себя и другую старицу, принявшую ее в свой дом,
которая также была разслабленной и лежала больною в доме. Апостол, увидав
сидящую Матфидию, уразумел духом, что эта женщина чужестранка, и спросил об
отечестве её. Тяжко вздохнув, Матфидия прослезилась и сказала:
- О, горе мне, страннице! потому что нет в мире беднее и несчастнее меня.
Апостол Петр, при виде её тяжкой скорби и сердечных слез, начал внимательно
разспрашивать ее, кто она и откуда?
Из разговора с нею он понял, что она мать Климента, и стал утешать ее,
говоря:
- Я знаю младшего сына твоего Климента: он находится в этой стране.
Матфидия, услыхав о своем сыне, сделалась, от ужаса и страха, как мертвая;
но Петр взял ее за руку и повелел ей идти за собою к кораблю:
- Не печалься, старица, - говорил ей Апостол дорогою, - потому что сейчас
узнаешь все о сыне твоем.
Когда они шли к кораблю, то к ним навстречу вышел Климент и, увидев женщину,
шедшую за Петром, удивился. Она же, всмотревшись в Климента, тотчас же
узнала его, по сходству с отцом, и спросила Петра:
- Не это ли Климент, сын мои?
Петр сказал:
- Он и есть.
И упала Матфидия на шею Климента, и заплакала. Климент же, не зная, кто эта
женщина и почему она плачет, стал ее отстранять от себя. Тогда Петр сказал
ему:
- Не отталкивай, чадо, родившую тебя.
Климент, услышав сие, прослезился и упал к ногам её, целуя ее и плача. И
была у них великая радость, ибо они нашли и узнали друг друга. Петр
помолился о ней Богу и исцелил руки её. Она же стала просить апостола об
исцелении старицы, у которой поселилась. Апостол Петр вошел в дом её и
исцелил последнюю; Климент же дал ей 1000 драхм (драхма - древнегреческий
вес и серебряная монета ценностию в 24 коп.), в награду за пропитание матери
своей. Потом, взяв мать вместе с иецелившеюся старицею, ввел их на корабль и
они отплыли. Дорогою Матфидия спросила сына о муже своем Фавсте, и, узнав,
что он отправился отыскивать ее и что двадцать лет нет об нем никакого
известия, плакала по нем горько, как по умершем, не надеясь видеть его
живым. Доплыв до Антандроса, они оставили корабль и продолжали путь свой по
суше.
(Антандрос - город при Адрамитском заливе в Мизии, северо-западной области
Малой Азии. Развалины этого древнего города существуют и доныне).
Достигнув Лаодикии, они встречены были Фавстином и Фавстинианом, которые
прибыли туда прежде их.
(Лаодикия - главный город древней Фригии на западе Малой Азии. Лаодикийская
церковь принадлежала к числу семи знаменитых Малоазийских церквей,
упоминаемых в Апокалипсисе. Ныне одне только развалины на одном невыеоком
холме, при опустошенном селении Эски-Гиссара, служат памятником древнего
города. В Церковной истории Лаодикия известна по бывшему там в 365-м году
собору, оставившему подробные правила касательно порядка Богослужения,
нравственного поведеиия клира и мирян и различных пороков и заблуждений того
времени).
Они спросили Климента:
- Кто эта чужая женщина, которая находится при вас с другою старицею?
Климент отвечал:
- Мать моя, которую я отыскал в чужой стране.
И начал им по порядку разсказывать, сколько времени с материю не видался и
как ушла она из дому с двумя близнецами.
Услыхав это, они поняли, что Климент брат их и та женщина - мать их, и
заплакали от большой радости, воскликнув:
- Значит это - мать наша Матфидия, ты же - брат наш Климент, ибо мы и есть
близнецы Фавстин и Фавстиниан, вышедшие с матерью из Рима.
Сказав это, они бросились друг другу на шею, плакали много и любезно
целовались. Видя, как мать радуется о детях, которых неожиданно нашла
здравыми, и разсказывая друг другу, какими Божьими судьбами были спасены от
потопления, они прославили Бога; только об одном скорбели они, что никто
ничего не знал об отце их. Потом они стали просить апостола Петра, чтобы он
крестил мать их. Рано утром они пришли к морю, святый апостол Петр в
отдельном помещении совершил крещение над Матфидией и сопровождавшей ее
старицей во имя Отца и Сына и Святого Духа, и, отослав ее с сыновьями вперед
себя в жилище, сам пошел другой дорогой.
И вот на дороге встретился ему благообразный муж, с седою бородою, бедно
одетый, ожидавший апостола Петра, которого он почтительно приветствовал:
- Вижу, что ты человек чужестранный и не простой; самое лицо твое
показывает, что ты человек разумный: посему желаю немного побеседовать с
тобой.
Петр на это сказал:
- Говори, господин, если хочешь.
- Я видел тебя, - сказал тот, - нынче в сокровенном месте на берегу
молящимся; незаметно посмотрев, я отошел и немного подождал тебя здесь,
желая сказать, что вы напрасно утруждаете себя молитвой Богу, потому что нет
никакого Бога ни на небе, ни на земле, и нет никакого Божия промысла о нас,
но все в мире сем случайно. Посему не увлекайтесь и не трудитесь молиться
Богу, ибо Его не существует.
Святый Петр, услышав эти разсуждения, сказал ему:
- Почему ты думаешь, что все не по Божьему устройству и промыслу, но
случайно бывает, и чем ты докажешь, что нет Бога? Если нет Бога, то кто
сотворил небо и украсил его звездами? кто сотворил землю и одел ее цветами?
Человек тот, воздохнув из глубины сердца, промолвил:
- Знаю я, господин, отчасти астрономию, а богам так усердно служил, как
никто другой; и познал я, что все надежды на Бога суетны, и нет никакого
Бога; если бы был на небе какой-нибудь Бог, то услышал бы вздохи плачущих,
внял бы молитвам молящихся, призрел бы на горесть сердца, изнемогающего от
печали. Но так как нет того, кто бы подавал утешение в скорбях, то отсюда
заключаю, что нет Бога. Если бы был Бог, то услышал бы меня в горе
молящегося и рыдающего, ибо, господин мой, двадцать лет и даже больше я
нахожусь в великой печали, и как много я молился всем богам, как много я
жертв принес им, как много пролил слез и рыданий! и не один из богов не
услышал меня и весь труд мой был напрасен.
После этого Петр сказал:
- Потому ты и не услышан был столько времени, что молился многим богам,
суетным и ложным, а не Единому, Истинному Богу, в Которого мы веруем и
Которому молимся.
Так беседуя с тем человеком и разсуждая о Боге, Петр уразумел, что говорит с
Фавстом, мужем Матфидии, отцом Климента и братьев его, и сказал ему:
- Если ты желаешь веровать в Единого, Истинного Бога, сотворившего небо и
землю, то сейчас увидишь невредимыми и здоровыми и жену, и детей своих.
Он на это ответил:
- Неужели жена моя с детьми востанет из мертвых? Я по звездам сам узнал и от
премудрого астролога Аннувиона мне известно, что и жена моя и двое детей
моих утонули в море.
Тогда Петр ввел Фавста в жилище свое; когда тот взошел туда и увидел
Матфидию, то ужаснулся и, пристально с удивлением смотря на нее, молчал.
Потом сказал:
- В силу какого чуда совершилось это? кого теперь вижу?
И подошедши поближе, воскликнул: "Воистинну моя возлюбленная супруга здесь!"
Тотчас от внезапной радости оба обезсилили, так что и говорить друг с другом
не могли, ибо и Матфидия узнала своего мужа. Когда же последняя немного
пришла в себя, то так сказала:
- О, любезный мой ФавстИ Как ты нашелся живым, когда мы слышали, что ты
умер?
Тогда была неописуемая радость для всех и от радости великий плач, потому
что и супруги узнали друг друга, и дети узнали своих родителей; и обнявшись
плакали, и веселились, и благодарили Бога. И все там бывшие, видя
неожиданную их общую встречу после долгой разлуки, прослезились и
благодарили Бога. Фавст же припал к апостолу, прося крещения, потому что
искренно уверовал во Единого Бога, и, будучи крещен, возсылал со слезами
благодарственные молитвы Богу. Потом все удалились оттуда в Антиохию.
Когда они учили там вере во Христа, то игемон Антиохийский узнал все о
Фавсте, его жене и детях, о их высоком происхождении, а также о приключениях
их, и тотчас послал вестников в Рим, чтобы известить обо всем царя. Государь
повелел игемону, чтобы он поскорее доставил в Рим Фавста и его семейство с
большою честию. Когда это было исполнено, император радовался их
возвращению, а когда узнал все случившееся с ними, долго плакал. В тот же
день он устроил в честь их пир, на другой день дал им много денег, а также
рабов и рабынь. И были они в большом почете у всех.
Проводя жизнь в глубоком благочестии, творя милостыню бедным и в преклонной
старости раздав все нуждающимся, Фавст и Матфидия отошли ко Господу.
Дети же их, когда Петр пришел в Рим, подвизались в апостольском учении, а
блаженный Климент был даже неразлучным учеником Петра во всех его
путешествиях, трудах и был ревностным проповедником учения Христова. За это
Петр поставил его епископом прежде своего распятия, которое претерпел от
Нерона (29-го июня 67-го года). После смерти апостола Петра, а за ним
епископа Лина (правил в 67-69 г., один из лика 70 апостолов, память - 5-го
ноября и 4-го января), и епископа Анаклета (епископ Римский с 79 по 91 г.),
Климент, во времена волнений и усобиц в Риме, управлял мудро кораблем Церкви
Христовой (с 91 по 100 г.), которая была тогда возмущаема от мучителей, и
пас стадо Христово с большим трудом и терпением, будучи окружен со всех
сторон лютыми гонителями, которые старались поглотить и уничтожить Христову
веру. Находясь в таком бедствии, он не переставал заботиться с великим
старанием и о спасении душ человеческих, так что обратил ко Христу много
неверных не только из простого народа, но даже из царского двора,
благородных и сановитых, в числе которых был некто сановник Сисиний и немало
из рода царя Нервы (римский император с 96 по 98 г. по Р. Хр.). Своею
проповедию святый Климент в одно время на Пасхе обратил ко Христу четыреста
двадцать четыре человека знатного рода и всех крестил; Домициллу же,
племянницу свою, которая была обручена Аврелиану, сыну первейшего Римского
сановника, посвятил на сохранение девства. Сверх того, он разделил Рим между
семью писцами, чтобы они описывали страдания мучеников, которых тогда
убивали за Христа.
Когда же его учением и трудами, чудными делами и добродетельною жизнию стала
Церковь Христова умножаться, тогда гонитель веры христианской комит
Торкутиан (комитами [лат. слово] назывались у римлян сотрудники и свита
правителей провинции), увидев безчисленное множество уверовавших во Христа,
наученных Климентом, возмутил некоторых из народа возстать против Климента и
против христиан. Произошло волнение в народе, и мятежники пришли к Мамертину,
епарху города, и стали кричать, до каких пор Климент будет унижать наших
богов; другие же напротив, защищая Климента, говорили:
- Какое зло сделал сей человек, или какого доброго дела он не сделал? Кто бы
из недужных ни приходил к нему, он всякого исцелял; каждый, с печалию
пришедший к нему, получал утешение; никому никогда он не сделал зла, но всем
много сделал благодеяний.
Однако, все прочие кричали:
- Волшебством все это он делает, а службу нашим богам искореняет. Зевса не
называет богом, Геркулеса, нашего покровителя, называет нечистым духом,
честную Афродиту называет не иначе, как блудницей, о великой Весте говорит,
что ее нужно сжечь; так же и Афину, Артемиду, Гермеса; Хроноса же и Арея
хулит и безчестит; всех наших богов и храмы их постоянно безчестит и
осуждает. Поэтому пусть он или принесет жертву богам или будет наказан.
Тогда епарх Мамертин, под влиянием шума и волнения толпы, приказал привести
к себе святого Климента и начал говорить ему:
- Ты произошел из благородного рода, как говорят все Римские граждане, но
соблазнился, и посему не могут терпеть тебя и молчать; неизвестно, какого ты
Бога почитаешь; какого-то нового, называемого Христом, противного нашим
богам. Тебе следует оставить всякое заблуждение и увлечение и поклониться
богам, которым мы кланяемся.
Святый Климент ответил:
- Молю твое благоразумие, послушай меня, а не безумных слов грубой черни,
напрасно возстающей на меня, ибо хотя и многие собаки лают на нас, но они не
могут отнять от нас того, что принадлежит нам; ибо мы люди - здравые и
разумные, они же - собаки без разума, лающие безсмысленно на доброе дело;
волнения и мятежи всегда появлялись от неразумной и несмысленной толпы.
Посему прикажи сначала им замолчать, чтобы, когда наступит тишина, мог
говорить человек разумный о важном деле спасения, чтобы можно было
обратиться к поискам Истинного Бога, Которому с верою должно кланяться.
Это и многое другое говорил святый, и епарх в нем не нашел никакой вины,
потому и послал к царю Траяну (римский император с 98 по 117 г.) известие,
что на Климента возстал народ из-за богов, хотя достаточного свидетельства
для обвинения его не имеется. Траян ответил епарху, что Климент должен или
принесть жертву богам, или быть заточенным в пустынное место Понта близ
Херсонеса.
(Херсонес - город в Тавриде, полуострове Черного моря (ныне Крым); находился
близ теперешнего Севастополя. В нем принял христианскую веру русский князь,
равноапостольный Владимир).
Получив такой ответ от царя, епарх Мамертин сожалел о Клименте и умолял его
не избирать себе самовольного изгнания, но принесть жертву богам и тогда
быть свободным от ссылки. Святый возвестил епарху, что изгнания он не
боится, напротив, еще сильнее желает его. Тогда епарх заплакал и сказал:
- Бог, Которому ты служишь всем сердцем, да поможет тебе в твоем изгнании,
на которое ты осужден.
И приготовив корабль и все необходимое, он отпустил его.
Вместе со святым Климентом отправились в изгнание также многие из христиан,
решившись лучше жить вместе с пастырем в изгнании, чем остаться без него на
свободе.
Прибыв на место заточения, святый Климент нашел там более двух тысяч
христиан, осужденных на тесание камней в горах. К такому же делу был
приставлен и Климент. Христиане, увидевши святого Климента, со слезами и
скорбию приступили к нему, говоря:
- Помолись о нас, святитель, чтобы нам сделаться достойными обетований
Христа.
Святый сказал:
- Я недостоин такой благодати Господа, сподобившего меня быть только
участником вашего венца!
И работая с ними, святый Климент утешал их и наставлял полезными советами.
Узнав, что у них имеется большой недостаток в воде, так как им приходится за
шесть поприщ приносить себе воду на плечах, святый Климент сказал:
- Помолимся Господу нашему Иисусу Христу, чтобы Он Своим последователям
открыл источник живой воды, подобно тому как открыл жаждущему Израилю в
пустыне, когда разбил камень и потекла вода; и получив таковую благодать
его, - возвеселимся.
(Поприще - первоначально - ристалище, место для состязаний; затем это слово
стало означать то же, что стадия, - т. е., мера длины в 125 шагов).
И начали все молиться. По окончании молитвы, святый Климент увидал агнца,
стоявшего на одном месте и поднимавшего одну ногу, как бы показывая место.
Климент понял, что это явившийся Господь, Которого никто не видит, кроме его
одного, и пошел на то место, сказав:
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа, копайте на этом месте.
И все, став кругом, начали копать лопатами, но пока ничего не было, так как
не могли напасть на то место, где стоял Агнец.
После этого святый Климент взял маленькую лопату и начал копать на том
месте, где стояла нога Агнца, и тотчас явился источник вкусной чистой воды;
и образовалась из источника целая река. Тогда все возрадовались, а святый
Климент сказал:
- Речные потоки веселят город Божий (Псалом 45, ст. 5).
Слух об этом чуде распространился по всей окрестности; и стали стекаться
люди в большом количестве, чтобы видеть реку, неожиданно и чудесно
образовавшуюся по молитвам святого, а также и послушать его учения. Многие
уверовали во Христа и крещены были в воде от святого Клймента. Столько
народу приходило к святому, и столько обращалось ко Христу, что всякий день
крестилось по пятисот человек и более. В одно лето настолько увеличилось
число верующих, что даже было построено семьдесят пять церквей, и разбиты
были все идолы, а капища - во всей стране разрушены, так как все жители
приняли христианскую веру.
Царь Траян, узнав, что в Херсонесе безчисленное множество людей уверовало во
Христа, тотчас послал туда одного сановника, по имени Авфидиана, который по
прибытии подверг многих христиан пыткам и многих умертвил. Увидав же, что
все с радостию идут на мучение за Христа, посланный сановник не пожелал
более мучить народ и только одного Климента всеми силами старался принудить
к принесению жертвы. Но найдя его непоколебимым в вере и крепко верующего во
Христа, повелел посадить его в лодку, отвезти на средину моря и там,
привязав якорь на шею, повергнуть в самое глубокое место моря и утопить,
дабы христиане не нашли его тела. Когда все сие произошло, верующие стояли
на берегу и сильно плакали. Потом два вернейших ученика его, Корнилий и Фив,
сказали всем христианам:
- Помолимся все, чтобы Господь открыл нам тело мученика.
Когда молился народ, то море отступило от берега на разстояние трех поприщ и
люди, подобно израильтянам в Чермном море, перешли посуху, и нашли мраморную
пещеру на подобие церкви Божией, в которой покоилось тело мученика, а также
нашли близ него и якорь, с которым был потоплен мученик Климент. Когда
верные хотели взять оттуда честное тело мученика, то было откровение
вышеупомянутым ученикам, чтобы тело его здесь оставили, ибо каждый год море
в память его будет отступать так в течение семи дней, давая возможность
приходить желающим поклониться. И так было много лет начиная с царствования
Траяна до царствования Никифора, царя Греческого (царствовал в 802-811 г.).
Много и других совершилось там чудес по молитве святого, которого прославил
Господь.
Однажды море в обычное время открыло доступ к пещере, и много народу пришло
для поклонения мощам святого мученика. Случайно был оставлен в пещере
ребенок, забытый родителями при уходе их. Когда море стало опять
возвращаться на прежнее место и уже покрывало пещеру, то все, бывшие в ней,
поспешили уйдти, боясь, чтобы и их не покрыло море, и родители оставленного
ребенка также поспешили выйдти, думая, что ребенок раньше вышел с народом.
Осмотревшись и ища его везде среди народа, они не находили его, а
возвратиться снова в пещеру не было уже возможности, так как море покрыло
пещеру; неутешно плакали родители и пошли к себе домой с великим плачем и
скорбию. На следующий год море снова отступило и родители ребепка пришли
опять для поклонения святому. Взойдя в пещеру, они нашли ребенка живым и
здоровым, сидящим у гробницы святого. Взяв его, родители с неописанною
радостию, спрашивали его, как он остался жив.
Ребенок, показывая пальцем на гробницу мученика, сказал:
- Сей святый меня сохранил живым, питал меня, и все морские ужасы отгонял от
меня.
Тогда великая радость была у родителей и у народа, пришедшего на праздник, и
все прославляли Бога и угодника Его.
В царствование Никифора, царя Греческого, в день памяти святого Климента,
море не отступило, как бывало в прежние годы, и было так лет пятьдесят и
более. Когда же в Херсонесе епископом сделался Георгий блаженный, то он
сильно скорбел о том, что море не отступает и мощи столь великого угодника
Божия находятся как бы под спудом, покрытые водою.
Во время его управления епархиею пришли в Херсон два христианских учителя
Мефодий и Константин философ, нареченный впоследствии Кириллом (просветители
славян); они направлялись на проповедь к хозарам и по дороге разспрашивали о
мощах святого Климента.
(Хозары - народ туркменского происхождения, обитавший около Каспийского моря
в низовьях Волги и в Предкавказьи. Они были частию язычниками, частию
магометанами, частию же исповедывали еврейскую веру).
Узнав же, что они находятся в море, сии два учителя церковные стали
побуждать епископа Георгия к открытию духовного сокровища - мощей
священномученика.
Епископ Георгий, побуждаемый учителями, отправился в Константинополь и
поведал обо всем царствовавшему тогда императору Михаилу III (царствовал в
855-867 гг.), а также святейшему патриарху Игнатию (управлял
Константинопольскою церковию в 847-857 г.; потом после Фотия с 867-877 г.).
Царь и патриарх послали с ним избранных мужей и весь клир святой Софии
(святая София - соборный храм Константинополя). Прибыв в Херсонес, епископ
собрал весь народ, и со псалмами и пением все отправились к морскому берегу,
в надежде получить желаемое, но вода не разступилась. Когда зашло солнце, и
сели в корабль, вдруг, среди полуночного мрака, море озарилось светом:
сначала явилась голова, а затем все мощи святого Климента вышли из воды.
Святители, благоговейно взяв их, положили в корабль и, торжественно внесши в
город, поставили их в церковь. Когда началась святая литургия, то много
совершилось чудес: слепые прозирали, хромые и всякие больные получали
исцеление, и бесноватые освобождались от демонов, по молитвам святого
Климента, благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Ему же слава во веки.
Аминь.
(Известно, что святые Кирилл в Мефодий часть мощей святого Климента взяли с
собою и отправили в Рим при папе Адриане II (867 г.); все же тело святого
вместе с честною главою оставалооь в Херсонесе до того времени, когда этот
город был взят русским великим князем, святым Владимиром. Последний, приняв
в Херсонесе святое крещение, взял с собою и мощи святого Климента "на
благословение себе и на освящение всем дюдям" и положил их в Киевской
Десятинной Церкви Пресвятой Богородицы. Здесь мощи священномученика
находились до нашествия татар. Куда девались эти мощи во время татарского
нашествия, сокрыты ли верующими или перенесены в другое место, - неизвестно.
Ныне можно встретить только частицы этих мощей, напр., в одном напрестольном
кресте Александро-Невской Лавры, в Петербурге). |
