опубликовано: 20.09.2005

Настоящий Юродивый. VI век, Сирия.

 ...подходя к городу, увидел на сорной куче дохлого пса; сняв свой пояс, он привязал пса за ногу и повлек его в город, быстро прошел через ворота и тащил по улицам. Собралось множество детей, которые бежали за ним с криком: "Монах юродивый, монах юродивый!" - и бросали в него камнями, и били палками.

А утром в воскресенье, он вошел в церковь при начале литургии, имея за пазухой орехи. Прежде всего Симеон начал гасить свечи, а когда хотели его выгнать, он, вскочив на амвон, бросал орехи в женщин и едва с большим трудом могли изгнать его из храма. Он же, убегая, опрокинул продаваемые хлебы и так сильно был избит хлеботорговцами, что едва остался жив.

После того, один харчевник, продавец съестных предметов и сочива, державшийся Севировой ереси, увидав блаженного старца и, не подозревая его юродства, обратился к нему со словами

- Что бродишь, старец? Поди ко мне и продавай сочиво, бобы, крупу и прочую снедь.

Он тотчас согласился и, севши в каморке того человека, начал даром раздавать припасы приходящим нищим, и сам их ел, потому что не вкушал пиши целую неделю. И когда все роздал и ничего не собрал денег, то человек тот начал сильно бить его и вырвал у него бороду и выгнал из своего дома; но старец, не уходя, сел у ворот.

Через час, услышав, что жена харчевника потребовала горячих углей, чтобы возжечь фимиам, побежал к печи и, не найдя совка, взял горстями горячие уголья и принес к госпоже, чтобы положила ладан для каждения. Увидав это, она ужаснулась и закричала:

- Что ты делаешь? зачем ты сжигаешь руки свои?

А он, переложив огонь в свою одежду, сказал:

- Если не угодно тебе, чтобы я кадил руками, то буду кадить одеждою, - и, положив ладан, кадил, пока не угасли угли.

Видя руки и одежду его невредимыми от огня, муж и жена сильно изумились и присоединились потом к вселенской церкви, а старца стали почитать святым. Но он бежал из того дома и не вернулся, пока то чудо не пришло в забвение.

*   *   *

Когда он юродствовал в городе, один содержатель корчмы взял его к себе и держал его, как раба. Был же он нрава жестокого и немилосердного и редко когда давал старцу пищи, хотя ради него и получал много прибыли, так как горожане говорили, глумясь:

- Пойдем пить в корчму, где юродивый (старец своим юродством веселил пивших.)

Однажды приполз змей, пил вино из сосуда и, выпустив в него яд, уполз. Никого не было тогда в комнате, и юродивый был вне дома, кривляясь среди народа и пляша под игру бубна. Спустя несколько времени, он вошел в дом и увидел над сосудом никому невидимое написанное слово - смерть. Поняв случившееся, старец взял палку и разбил сосуд, полный вина. В ту минуту пришел корчемник и, увидев, что старец разбил сосуд, схватил ту же палку и бил его без милосердия, пока не устал сам, и выгнал его из дома. На утро старец опять пришел в корчму и как бы прятался от своего господина. И опять приполз змей, стал пить вино из другого сосуда; увидав это, корчемник схватил палку и, думая убить змея, ударил по сосуду. Змей уполз, а сосуд разбился. И не только сосуд, но и стаканы, стоявшие поблизости от него. Старец же, стоя позади, вскричал:

- Видишь, что не я один, безумный, разбиваю сосуды, но и ты тоже делаешь.

Тогда корчемник, поняв, почему Симеон разбил вчера сосуд с вином, раскаялся, что безвинно бил жестоко Симеона, и стал почитать его как святого.

Старец же, не желая себе почитания, а желая бесчестия и поругания, сделал следующее: в один день, когда жена корчемника одна почивала в своей комнате, а муж ее продавал вино, пришел к ней старец и начал снимать с себя одежды, делая вид, что хочет лечь с ней. Она, видя то, закричала, и прибежал корчемник, которому жена сказала:

- Выгоните этого проклятого юрода, потому что он хочет меня насиловать.

Муж подверг старца заушению и выгнал его вон на стужу: был сильный холод и дождь, и сел старец вне дома, терпя холод в одной ветхой и разорванной одежде. С тех пор не только сам корчемник не считал его за святого, но и другим, если кто говорил, что Симеон юродствует Христа ради, с клятвою утверждал:

- Поистине, бесноватый и помешанный он, к тому же и блудник: хотел жену мою насиловать. И мясо ест и другие неподобные дела творит, как не знающий Бога.

Ибо он много раз после 7-дневного голодания, при всех ел мясо, нарочно для того, чтобы не только юродивым, но и грешником все считали его. Для большего же обнаружения своего безумия, отлагая человеческий стыд, много раз ходил по базару нагим.

*  *  *

Дьякон, служивший при церкви в том городе, по имени Иоанн, хорошо зная ради Христа юродствование Симеона, увидав однажды старца не то от голодания, не то от тягостей, подъемлемых при юродствовании, сильно ослабевшего телом и, желая его, как бы шуткой, вымыть, спросил:

- Пойдешь в баню вымыться, юродивый?

А тот, засмеявшись, сказал:

- Пойду, пойду.

И тотчас сняв с себя рубище, и свив его, положил себе на голову. И сказал ему дьякон:

- Оденься, брат, ибо если идешь нагой, я не иду с тобой.

- Я дело прежде самого дела сделал, и если не хочешь со мной идти, то предупрежу тебя.

С этими словами побежал вперед.

Было же 2 бани: одна мужская, другая - женская. Он, оставляя в стороне мужскую, пошел к женской. Дьякон же, настигнув его, закричал:

- Постой, юродивый, не ходи туда; ибо то женская баня.

Обратившись к нему, Симеон сказал:

- Все равно: там горячая и холодная вода, и тут горячая и холодная, другого особенного ничего нет ни там, ни здесь.

С этими словами устремился вперед и голый вошел в баню и сел среди женщин. Те тотчас все на него бросились, били его и выгнали от себя. После того, дьякон наедине, спросил святого:

- Отче, как чувствовала себя твоя плоть, когда ты голым вошел к нагим женщинам?

Старец отвечал:

- Поверь мне, брат, что все равно, как дерево среди дерев, так и я был среди них, не ощущая, что имею тело; не думал, что среди телесных существ нахожусь, но вся моя мысль была устремлена па Божие дело.

Такое бесстрастие своего тела открыл блаженный тому дьякону, от которого не таил и всего жития своего, видя в нем истинного раба Божия. И стала между ними дружественная любовь о Христе и знали они богоугодные дела друг друга.

*   *   *

Юродствуя, преподобный Симеон многих грешников приводил к покаянию, наставляя словами и делом. Один юноша впал в грех прелюбодеяния и тотчас, по Божию наказанию, предан был в измождение плоти сатане и мучим был от нечистого дух. Увидав это, старец ударил его по щеке и сказал на ухо: "Не прелюбодействуй" - и тотчас вышел из него бес, и стал здоров юноша.

Спрашивающим, как он исцелился, рассказывал:

- Я видел старца, с деревянным крестом в руке, который прогнал от меня черного страшного пса ударами креста, и я стал здоров.

Не мог он открыть, что Симеон юродивый исцелил его, потому что Бог удерживал язык его даже до самой смерти Симеоновой.

*   *   *

Был один комедиант, по площадям разыгрывавший смешные действа, по имени Псифас. Когда он выполнял перед народом обычное свое дело, пришел туда Симеон и, видя комедианта, прозрел некоторую добродетель в его жизни, и желая отвлечь его от явно совершаемого неблагоугодного дела, взял очень маленький камень и, сделав крестное знамение, бросил в него и попал ему в правую руку и тотчас засохла рука у того. И никак не могли узнать, кто бросил камень. И ушел комедиант болен и уныл. Во сне явился ему преподобный со словами:

- Вот я бросил в тебя камнем и если не покаешься и не поклянешься мне, что не будешь больше заниматься тем смехотворным искусством, не исцелеешь.

Тот поклялся ему Пречистою Девою Богородицею, что не будет больше показывать тех игр, и встав, почувствовал себя здоровым и рука его выздоровела, но не мог назвать своего исцелителя, а только твердил, что какой-то монах с венцом из финиковых ветвей на голове исцелил его.

*   *   *

За несколько дней пред великим землетрясением в царство Маврикия, от которого разрушились многие каменные здания в Эмессе, старец, юродствуя, похитил из училища плетеный ременный бич и, бегая по городу, ударял по каменным столбам, которыми поддерживались здания, и перед некоторыми столбами приговаривал:

- Господь повелевает тебе стоять крепко.

А перед одним:

- Ты ни стой, ни падай.

И когда было землетрясение, все столбы, которым святой ударяя, приказывал стоять, остались целы и невредимы; другие упали вместе с домами, державшимися на них, и в прах разбились. А тот столб, которому святой сказал "не стой, не падай", расселся пополам, сверху до низу, и стоял, несколько наклонившись.

*   *   *

Приходил святой в училища, целовал детей, как бы смеясь, говоря каждому:

- Иди, о добрый мой, иди, о прекрасный мой.

Не всех же детей целовал, но тех, на которых указывала благодать Божия. А учителю сказал:

- Так, брат, ради Бога, не бей тех детей, которых я целую, потому что им нужно идти в далекий путь.

Учитель же надругался над ним: то сам бил его, то детям приказывал бить его - и привязывали старца к столбу и били. А когда пришел на город мор, в живых не остался ни один из тех детей, которых лобызал святой, но все умерли.

*   *   *

Старец имел обычай входить в дома богатых и играть юродствуя, причем неоднократно лобызал их рабынь перед всеми. Случилось одной рабыне знатного гражданина согрешить с одним юношей и зачать от него, когда же дознано было, что она беременна, и госпожа спрашивала ее, с кем она согрешила, не хотела рабыня объявить своего соблазнителя, но сказала, что чернец юродивый изнасиловал ее. Когда старец, по обычаю, пришел в тот дом, госпожа сказала ему:

- Хорошо ли ты поступил Симеон, что изнасиловал мою рабыню, которая даже беременна от тебя.

Старец посмеялся:

- Не заботься теперь, не заботься, пока она не родит, и будешь иметь маленького Симеона.

С того дня начал старец звать ту рабыню своею женой и постоянно приходил к ней, принося ей чистого хлеба, мяса и рыбы, приговаривая:

- Ешь, жена моя, ешь.

Когда же приняло время родов, разболелась та женщина и 3 дня не могла родить и приблизилась к смерти, Госпожа ее обратилась к святому, прося его:

- Помолись, старец, Богу, потому что жена твоя не может родить.

А он, играя и ударяя в ладоши, крикнул:

- Клянусь Иисусом, клянусь Иисусом, не родится у нее ребенок, пока не признается, кто его отец.

Слыша это, мучавшаяся родами, открыла правду, что оболгала неповинного инока и назвала своего соблазнителя, с которым согрешила. Тогда родила ребенка и начали старца считать святым; а другие говорили, что он волхвует действием сатаны, ибо юродив и бесноват.

*   *   *

Близ города был монастырь, где два отца в беседах производили исследование об Оригене: почему такой мудрец уклонился в ересь. Один утверждал, что оригенова мудрость не от Бога, а от учения и чтения многих книг, а другой, что невозможно человеку без благодати Божией, говорить и писать так, что иное и до сего времени принимается православными. Так после долгих словопрений и несогласий, порешили они друг с другом:

- Слышно, что пустыня Иорданская имеет великих святых отцов, умудренных Богом итак пойдем туда, не найдем ли там, кто бы разрешил наше сомнение.

Так порешив, пошли сначала в святой город Иерусалим и, поклонившись святым местам, отправились в пустыню Мертвого моря и обрели одного преподобного старца, который пришел в совершенную меру святости и имел дар провидения. Он, как только увидел шедших к нему отцов, сказал им:

- Хорошо поступили вы, оставившие море с тем, чтобы почерпнуть из сухого озера.

После продолжительной между ними духовной беседы, когда вспомнился и спор об Оригене, преподобный изрек к пришедшим:

- Я, отцы, не получил от Бога дарования, чтобы мог рассуждать о неведомом, а идите к юродивому Симеону, что в городе вашем. Тот на все, о чем ни спросите, ответит вам.

Они же, возвратившись к себе, пришли в город и спрашивали:

- Где юродствующий старец?

Некоторые, смеясь, говорили им:

- Что хотите услышать от безумного, соблазняющего всех, над всем глумящегося, а больше всего досаждающего инокам?

Они же, пренебрегши такими речами, искали старца и в доме одного овощника нашли его, лежащего над бобом и евшего боб, подобно медведю. И тотчас один из них, соблазнившись, подумал, рассмеявшись про себя:

- Поистине на великого мудреца пришли взглянуть! многому можем научиться у него!

Приблизившись же к нему, сказали:

- Благослови, отче.

Он же, взглянув на них, сказал с гневом:

- Напрасно пришли и безумец тот, кто послал вас ко мне.

Потом, встав, сильно ударил в щеку соблазнившегося, закричав:

- За что бранишь боб?! - сорок дней мочен он. Ориген такого не ел, но зашел в море, не мог из него выйти и потонул в глубине. Уходите отсюда, уходите, а то биты будете.

Они же ушли, дивясь, потому что, не спрашивая, сказал им об Оригене и вспомнил пославшего их и обличил сердечный помысл, но не могли никому о нем рассказать. А что сказал о бобе, что мочен был 40 дней, означало, что столько дней пробыл он без пиши, как о том после сам сказал другу своему диакону Иоанну.

*   *   *

Однажды, взяв из овощницы свирель, вышел на улицу к близлежащему месту, где в пустом доме поселился нечистый дух, пугая многих поздно проходящих, а иным и вредя. Севши там, святой стал играть на свирели молитву и выгнал ею оттуда беса. Бес же, приняв образ малого страшного эфиопа, побежал в овощницу, всех там перепугал и всю посуду перебил. Когда Симеон возвратился, то увидел жену овощника напуганную и в унынии, она рассказала ему:

- Какой-то мурин, страшный и яростный, низкого роста, быстро вошел, всех нас перепугал и всю посуду перебил.

А святой и сказал ей:

- Это я послал его на вас за то, что вы не присоединяетесь к святой церкви (а они держались ереси Севира).

Женщина хотела схватить юродивого и бить, но он, нагнувшись, захватил горсть земли и бросил ей в лицо и залепил землей глаза, крикнув ей:

- Воистину, не схватишь меня, пока не присоединишься к моей церкви, а если не захочешь присоединиться, опять придет к вам мурин.

С этими словами убежал. На другой день, опять в тот же час, бес, как и накануне, в образе эфиопа, вошел в то же овощное хранилище и сделал то, что и в первый раз. Тогда все живущие в том доме, немедля присоединились к православной церкви.

*   *   *

Один еврей обращен был ко Христу преподобным Симеоном. Тот еврей увидел раз моющегося старца и двух ангелов, с ним беседующих и, понял, что он угодник Божий, и хотел объявить о том в народе. Святый же, явившись ему во сне, запретил кому бы то ни было рассказывать виденное. Еврей же, на утро, вышед на площадь не был в состоянии сохранить тайну. Но когда он хотел обратиться к народу с рассказом о Симеоне, тотчас приблизился к нему святой, коснулся его уст, изображая на них крест, и сделал его немым. Сам бежал от него, скача и играя среди народа, а еврей оставался немым. Когда тот пришел к святому, Симеон, кланяясь и мотая головой (передразнивая - прим. автора сайта) показал ему, что он должен креститься. Позже старец явился ему во сне и сказал:

- Или крестись, или оставайся нем.

И так крестился еврей и когда вышел из святой купели, тотчас стал владеть языком и начал прославлять Бога. Тогда привел он ко святому крещению и всех своих домашних.

*   *   *

... бесстыдные женщины много раз срамно щекотали его, влагая руки в его недра, но он оставался как будто мертвый, освобожденный, по благодати Божией, от всякого естественного вожделения. Симеон приходил в их среду, желая им спасения. Иногда он говорил какой-либо блуднице:

- Хочешь ли, я буду иметь тебя подругою: дам тебе 100 золотых монет, только не твори ни с кем греха.

С этими словами показывал блуднице золото, которое Бог давал ему,

сколько он хотел. Блудницы же, издеваясь над ним, обещали не грешить ни с кем. Но он требовал от них клятвы. И если которая клялась остальное время сохранять себя чистой, давал ей золото, но потом, если она грешила, тотчас узнавал то святый, обличал ее и посылал на нее или какую-нибудь лютую болезнь или беса, чтоб мучил ее, пока не даст истинных доказательств, что действительно покаялась.

*   *   *

Но как только люди начинали считать его святым , он тотчас совершал нечто такое, что было явным доказательством не святости, а безумия. Иногда он ходил хромая, а иногда прискакивая; иногда ползал по земле, задевая ноги проходяших; иногда же лежал на земле, колотя ногами. В новолуние же притворялся бесноватым и падал, как одержимый бесом, и много иного, неприятного человеческим глазам и нелепого творил он, являя себя для всех безумным. Однажды он сорок дней великого поста оставался без пиши, а в великий четверг, с утра, сидя на торговой площади, ел. Видя это, проходяшие говорили:

- Смотрите на этого безумца: он и великого четверга не почитает, а ест спозаранку.

Увидав его, дьякон Иоанн спросил:

- На сколько ты купил того, что ешь?

Он отвечал:

- На 40 медных, - указывая прикровенно, что 40 дней не ел.

*   *   *

Слыша о такой жизни Симеона, один проживающий близ Эмессы вельможа подумал про себя:

- Пойду, взгляну на него и узнаю, юродствует ли он ради Христа или же на самом деле безумен.

Когда он пришел в город и был около жилища блудниц, увидел, что одна блудница носила старца на плечах, а другая била ремнем, и соблазнился он в своей мысли:

- Кто поверит, что этот лживый чернец не творит блуда с этими нечистыми женами?

Когда он так про себя думал, то был от юродивого еще на расстоянии брошенного камня. Старец, оставив тех женщин, побежал к вельможе, ударил его по лицу и открыл свою одежду. Показал, не стыдясь, свою умерщвленную плоть, и, скача перед ним, спросил:

- Думаешь ли, окаянный, что тут можешь возникнуть похотение?

Тотудивился, что еще издали старец узнал его помыслы и убедился, что он - раб Божий по своей воле юродствуюший Христа ради, но не мог никому о том рассказать, хотя и хотел, ибо удерживался язык его до кончины святого.

*   *   *

Бес опять вселился в городе, в другом пустом доме. Приблизившись к тому месту, преподобный Симеон увидел беса, который готовился ударить, ожидая мимоходящаго; тогда старец набрал небольших камней за пазуху, стал на противоположную сторону и во всех, желавших идти этим путем, бросал камнем, не давая никому прохода. Один же пес проскочил там и тотчас, пораженный бесом, начал источать пену. Тогда святый говорил людям:

- Теперь проходите, ибо вместо человека, поражен пес.

*   *   *

Пришлось старцу идти мимо одного места, где веселилось множество девиц. Увидав его, те начали кричать "монах, монах!", и зазывать в свое собрание. Он же помолился тайно в сердце своем Богу и скривились у всех глаза, так что каждая стала косой, а старец пошел дальще. Девицы же, почувствовав кривизну глаз своих, поняли, что это сделал юродивый, и бежали вслед за ним, с плачем взывая:

- Поправь, юродивый, поправь глаза нам.

Настигнув старца, они схватили его и насильно заставляли:

- Развяжи, что связал.

А он, шутя, говорил:

- Если которая из вас хочет исцелиться, пусть даст поцеловать косые глаза и исцелеет.

Некоторые соглашались, чтобы старец поцеловал их в очи, и от поцелуя глаза их становились такими же, как прежде. А те, которые погнушались и не согласились, чтобы он их поцеловал, те остались неисцеленными и плакали. Когда старец ушел от них не очень далеко, те побежали за ним с криком:

- Подожди, юродивый, подожди, ради Бога, подожди! Поцелуй нас.

Так старец бежал, а девицы гнались за ним. Из видевших это одни говорили:

- Играют с ним девицы.

А другие сочли их обезумевшими.

Святой говорил иным из зрителей:

- Если бы Бог не искривил им глаз, то они превзошли бы блудодеянием всех сирийских женщин А теперь они не будут такими.

*   *   *

Однажды несколько эмессийских горожан пошли в Иерусалим на праздник пасхи. Когда они возвращались по окончании праздника, один из них отделился и направился в пустыню посетить святых отцов, чтобы сподобиться их молитв и благословения. Он обходил келлии с дарами, подавая милостыню из своего имущества. По Божию устроению, случилось ему встретить преподобного Иоанна, жившего близ Мертвого моря и Иордана и бывшего давним другом Симеона, с коим они вместе приняли монашеский постриг. Горожанин поклонился ему, прося его благословения и молитв. И сказал ему преподобный Иоанн:

- Имея в городе угодника Божия Симеона, именуемого юродивым, зачем ты у меня, убогого, просишь молитв? В его молитвах не только я, - весь мир нуждается.

И, взяв того человека, он ввел его в свою келью. И вот нашлась в его келлии посланная от Бога трапеза, необычная для пустыни: были тут и хлебы чистые, горячие, рыбы хорошие, вино и сосуды. И ели, и насытились, и благодарили Бога, После трапезы преподобный Иоанн, взяв просфоры, тоже
посланные Богом, дал тому человеку со словами:

- Передай это брату моему, Симеону юродивому и скажи ему: молись за брата своего Иоанна.

Когда же, возвратившись, человек тот входил в Эмессу, встретил его в воротах преподобный Симеон со словами:

- Здоров ли брат мой Иоанн? Не съел ли ты трех просфор, которые он послал мне в благословение?

И дивился возвращавшийся такой прозорливости. Старец же, взяв его в свое убогое жилище, предложил ему такую же, посланную Богом трапезу, какую преподобный Иоанн предоставил ему в пустыни. При этом Симеон рассказал ему все, о чем они беседовали с Иоанном в той пустыне, что пили и ели. Вышед от старца, муж тот, с ужасом, много дивясь прозорливости старца, никому не смел рассказать о том, стыдясь людей, так как знал, что не поверят ему, ибо все считали Симеона безумным.

*   *   *

На вышеназванного диакона Иоанна однажды пришла такая напасть: злодеи ночью совершили в городе убийство и труп убитого бросили во двор диакона.

Когда наступил день и нашли мертвеца в доме дьякона, прошел не малый говор. Судья, схватив дьякона, судил его, как убийцу, и не нашлось свидетелей о его невиновности, и он не мог оправдаться. И осужден к повешению на дереве. Когда же вели его на место казни, он ничего другого не говорил, как только:

- Бог юродивого, помоги мне, Бог Симеона, предстань в час этот.

И вот один человек пришел к старцу и сказал:

- Юродивый, друг и благодетель твой диакон Иоанн осужден на смерть, и если он умрет, погибнешь с голоду, ибо никто больше не заботится о тебе.

И с этими словами рассказал, за что осудили его на смерть. Святый же тотчас пошел в тайное место, где привык в уединении молиться и которого никто не знал, кроме этого диакона. Там он начал усердно просить Бога об избавлении диакона от смерти. И тотчас нашлись самые убийцы и поспешно были посланы от судьи конные вслед за поведшими дьякона на смерть, чтобы освободить невинного. И нашли их уж на месте, на котором должны были повесить дьякона.

Отпущенный дьякон пошел не в свой дом, но прямо к тому месту, где молился святый Симеон и застал его еще не кончившим молитвы и стоявшим с поднятыми к верх руками. Диакон в ужасе остановился неподалеку сзади святого Симеона, ибо видел пламя, подобно мечам, выходившее из уст святого и сияние огненное вокруг него, и не смел дьякон приблизиться к нему, пока он не кончил молитвы и огненное сияние не вознеслось к небу.

Оглянувшись, святой сказал дьякону:

- Что, брат Иоанн, чуть не испил ты смертной чаши? Иди, молись, благодари Бога Избавителя. Это искушение случилось с тобой ради того, что два нищих приходили к тебе, а ты имел что дать, и не дал, но отвернулся от них и отпустил ни с чем. Разве это твое, что подаешь? или не веришь Сказавшему, что даюший нищему Бога ради, сторицею примет в нынешнем веке, а в будущем получит жизнь вечную? Если веруешь - дай. А если не даешь, ясно, - не веруешь Господу.

Таковы были слова юродивого.

*   *   *

Когда он бывал с тем дьяконом наедине, то ничего юродского не делал, но с кротостию и сердечным сокрушением беседовал о полезном и много раз диякон тот, слушая душеполезные слова святого, чувствовал великое благоухание, выходящее из его уст.

В одно воскресенье с утра, после 7-дневного поста Симеон взял в правую руку сверченное мясо, по-гречески называемое элладой, по латыни люканикой или колбасой, положил ее на плече, как дьяконский орарь, а в левой руке держал горчицу и, обмакивая элладу в горчицу, ел. Приходившим к нему забавляться он мазал губы горчицею. И приблизился к нему один грубый крестьянин с больными глазами и с бельмом на одном из них. Симеон вдруг помазал горчицею по его глазам. Закричал тот от сильной боли, произведенной крепкою горчицею. А юродивый сказал ему:

- Иди, безумец, умойся уксусом с чесноком и тотчас исцелеешь.

А тот, не послушав, пошел к врачам, но еще больше ослеп и сильнее заболел. После раскаялся и дал себе зарок: если бы даже выскочили глаза, выполнить, что прикажет старец, И когда он умыл глаза свои уксусом с чесноком, то в ту же минуту совершенно стал здоров глазами. После встретил его святой где то на пути и сказал:

- Вот ты теперь здоров. Не воруй же коз у соседа.

Украдено было у одного горожанина 500 золотых и печалился тот человек о погибшем своем золоте, и старательно разузнавал о нем. А был он жесток со своими рабами и бил их немилосердно. Однажды юродствующий старец встретил его на улице словами:

- Хочешь ли, чтоб нашлись твои златицы?

- Ей- ей, хочу.

- А что заплатишь мне, если тотчас найдешь золото?

- 10 златиц.

- Не надо мне золота, но поклялись, что не будешь бить укравшего, а и также никого другого.

И клялся ему горожанин. Тогда святый открыл ему:

- Пекарь твой украл златицы, но берегись - не бей его и никого другого.

И вернулся человека тот в свой дом, нашел все, как сказал ему святый и взял у раба своего пекаря золото целым и не бил его. После, когда хотел прибить кого-либо из рабов за какую-нибудь вину, болезненно одеревеневала у него рука и не мог бить. Вспомнил он свою клятву и пошел к юродивому с просьбой:

- Разреши клятву, юродивый, пусть свободно действует моя рука.

А тот, как бы не понимая, юродствовал. И много раз приходил к нему, докучая, чтобы разрешил от клятвы. Тогда явился ему святый во сне со словами:

- Освобожу тебя от клятвы, но лишу и твоего золота и все твое имение уничтожу. За что ты хочешь бить своих слуг, которые в будущем веке пойдут впереди тебя?

После того видения муж тот со всеми был кроток.

*   *   *

Симеон ... ходил с бесноватыми, как один из них и своею молитвою из многих прогнал бесов. Другие же бесноватые роптали на него:

- Юродивый, пренебрегающий всем миром, зачем пришел обижать нас? Уйди отсюда; не наш ты; зачем всю ночь мучишь и жжешь нас?

*   *   *

Святый же в притворном своем бесновании весьма многих людей обличал в их тайных грехах: иных в - нечистоте, других в - краже, третьих - в клятвопреступлении: каждого - во всяком его грехе. Обличал же иных отдельно, иных перед другими; третьим в притчах указывал их злые дела, дабы заглянули в свою совесть, а кого явно поносил за творимые ими беззакония. И так весь город удерживал от смертных грехов, приводя людей к сознанию и к покаянию. Многие же думали, что не от Бога, а чрез беса он знает их тайны, так что и самого считали за бесноватаго. От этого иные из нераскаянных грешников боялись придти к нему или встретиться с ним, но бегали от него, чтобы не быть изобличенными

*   *   *

В то время в городе жила одна волшебница, чародейка, бывшая виновницей многих несчастий между людьми. Желая разрушить ея волшебства, преподобный стал часто приходить к ней, как будто искал дружбы с ней, и приносил ей подаваемое ему съестное, и медницы и одежды. Раз он сказал ей:

- Хочешь, я сделаю тебе такую вещь, что, если будешь носить ее, никто не сможет упрекнуть тебя и никакое зло не приблизится к тебе?

- Хочу, - говорит, - сделай.

Он взял маленькую дощечку, написал на ней по-сирски следующее: "Да запретит тебе Бог отвращать более от Него людей." Написав это, отдал дощечку жене, чтобы повесила ее на шею, а когда она сделала это, тотчас уничтожилась бывшая в ней волшебная сила, и волшебница переставала вредить и помогать кому бы то ни было.


*   *   *

Однажды старец же, идя со своею нищею братиею, приблизился к печи, в которой приготовлялось стекло. Работал здесь еврей. Сев около печи, святый грелся, а еврей изготовлял склянки. Святой сказал друзьям своим нищим:

- Хотите я рассмешу вас?

Они, обратив к нему свои глаза, хотели видеть, что он будет делать. И когда еврей изготовил одну склянку, он издали осенил ее правой рукой, и тотчас склянка та расселась. Когда еврей приготовил другую склянку, расселась и та от крестного симеонова знамения; так распались третья, четвертая и до седьмой. И стали нищие хохотать и рассказали еврею, в чем дело. Еврей же, рассердившись, схватил головню и прогнал юродивого, ударяя его и опаляя. Юродивый же, удаляясь, кричал ему:

- О, нечистый. перебьются все твои склянки, пока не сотворишь креста на своем челе!

Когда еврей снова начал делать склянки, разбилось еще тринадцать, одна за другой, он же, видя напрасными свои усилия, хоть и не желал, перекрестил лоб свой и перестали разбиваться склянки. Познав силу святого креста, еврей пришел тогда в святую церковь, и стал христианином, приняв святое крещение.

*   *   *

Заболел один из главнейших граждан, в дом которого преподобный юродивый привык приходить и играть. Этому гражданину, когда болезнь его очень усилилась, было такое видение: будто с каким-то мурином страшным он бросает игральные кости и что между ними заклад: если у больного не выпадет три раза шестеричное число, то победа принадлежит мурину. И был больной в большом сомнении и страхе. Явился же больному Симеон юродивый, говоря:

- Истинно на этот раз одолеет тебя зтот черный, но дай мне слово, что отселе не станешь осквернять ложа жены своей прелюбодеянием, и я кину за тебя и не одолеет тебя он.

И поклялся, в видении, больной святому, что не будет прелюбодействовать. Святый взял, кинул кости, и три раза выпало по шесть, и удалился мурин от больного: последний, проснувшись, почувствовал облегчение от болезни. Юродивый, по обычаю, придя к нему в дом, пригрозил:

- Счастливо ты кинул три раза кости, но, поверь мне, если нарушишь клятву, мурин тот удавит тебя.

С этими словами и всех укорив юродствуя, быстро ушел оттуда.

*   *   *

Имел у себя преподобный каморку и не было в ней ничего, кроме охапки хвороста, Там каждую ночь оставался на молитве до утрени, обливая слезами землю. С наступлением дня сплетал себе венок из маслины или трав и, возложив себе на голову, а в руке держа ветвь, ходил по городу, крича:

- Торжество царю-победителю и его городу.

В этих словах городом святый называл душу, а царем - ум, господствующий над страстями, как он объяснил это другу своему, диакону Иоанну, к которому часто заходил тайно, подробно объясняя свои слова и поступки, клятвенно требуя, чтобы он никому ничего не говорил до самой его смерти.

*   *   *

За два дня до смерти пришел он к этому Иоанну с такими словами:

- Нынче я ходил к возлюбленному моему брату Иоанну-пустынножителю, с которым с самого начала отказался от мира и постригся. Нашел его сильно преуспевшим в добродетели и в совершенстве угодившим Богу и порадовался о нем: ибо видел его носящим на голове венец с надписью "венец пустыннического терпения". После того преподобный Симеон прибавил:

- Видел некоего Славного, сказавшего мне: "Иди, юроде, иди ко Мне и примешь не один, а много венцов за спасение многих душ человеческих."

Сказав это святой вздохнул и заговорил опять:

- Не знаю за собой ничего такого, что было бы достойно небесного воздаяния; ибо юродивый и лишенный разума, какую может получить награду, разве задаром, по Своей благодати, помилует меня мой Владыка, но молю тебя, брат, никого из нищих, особенно из иноков, не презирай и не укоряй. Да знает любовь твоя, что многие из них очищены злостраданием и, как солнце, сияют перед Богом. Так и между простыми людьми, живущими в деревнях и возделывающими землю, ведущими жизнь в незлобии и правоте сердечной, которые никого не бранят, не обижают, но от труда рук своих в поте лица едят хлеб свой, много между такими великих святых, ибо видел их приходивших в город и причащающихся Тела и Крови Христовых и сияющих, подобно чистому золоту. Все, что говорю тебе, господин мой, не подумай, что говорю из какого-нибудь тщеславия, но твоя любовь принудила не скрыть от тебя лености моего окаянного жития. Знай же, что и тебя Господь скоро возьмет отсюда: итак позаботься, сколько есть сил, о душе своей, чтобы иметь возможность без задержки перейти область воздушных духов и избегнуть лютой руки тьмы. Знает Господь Бог мой, что и я много печалюсь и имею великий страх, пока не перейду эти страшные места, где все человеческие дела и слова разбираются подробно. Потому-то и молю тебя, чадо и брат мой Иоанн: всячески старайся быть милосерд, ибо в тот грозный час милосердие можешь помочь нам больше всех других добродетелей... Как написано: "Блажен призирающий на нищего и убогого - в день злобы спасёт его Господь." Соблюдай же и сие: не приступай к божественной службе, имея против кого-либо гнев - да не оскорбят твои грехи пришествие Святого Духа.

Об этом и о многом другом побеседовал с честным диаконом преподобный Симеон и молил его зайти через 2 дня в его убежище. И ушедши от него, больше не показывался в городе, но безвыходно пребывал до последней минуты своей кончины. Какова была его кончина знает только Бог и ангелы его.

По прошествии двух дней, некоторые из тех нищих , что вели с Симеоном дружбу, не видя его за это время, подумали "не болен ли юродивый?" И пришли в убежище его и нашли его под хворостом, лежащим мертвым и сказали:

- Вот - юродствовал при жизни, и по смерти остался таким: ибо не лег на хворост, но под хворостом скончался!

И двое каких-то взяли тело его без омовения, без обычного пения, без свеч и ладана, и понесли хоронить его на то место, где хоронят странных. Был же несен святой на погребение мимо дома того новокрещеного христианина, что прежде был еврей, делавший склянки. Он, слыша множество поющих приятнейшими голосами невыразимые песни, прислонился к окошечку и никого не видел, кроме двух человек, несущих тело юродивого на погребение. То ангелы Божии пели, а христианин тот ощутил необыкновенное благоухание, наполняющее воздух, и сказал:

- Блажен ты, юродивый, потому что, не имея людей, совершающих над тобой надгробное пение, имеешь небесные силы, почтившие тебя песнями и райскими благовониями окадившими тебя.

И тотчас пошел с теми двумя человеками, и понес честное тело, и своими руками похоронил его между гробами странников и нищих. Потом рассказал всем, как слышал ангельское пение над умершим вместе с неизглаголанным благоуханием.

Диакон же Иоанн, пришедши в то помещение и, не найдя святого, всюду старательно искал его и горько плакал, узнав, что святый Симеон умер и погребен. И пошел ко гробу его, желая взять оттуда тело его и с почестию в почетном месте похоронить его и, когда открыли гроб, не нашли тела святого, ибо Господь переложил его на неведомое людям место. Тогда все жители Эмессийского города, как бы проснувшись, начали вспоминать и друг другу рассказывать чудесные дела Божия угодника, и пророчества, и многострадальное житие его.

Скончался преподобный Симеон месяца июля в 21 день, а после него и преподобный Иоанн, друг и сопостник его в Иорданской пустыне, почил блаженною кончиною (ориентировочно в 590 году н. э.). И как вместе начали служить Господу, так и на небе вместе предстали пред престолом Божиим, житие же обоих было рассказано устами самого Симеона диакону Эмессийской церкви Иоанну, а этим диаконом верно и справедливо передано Леонтию, епископу кипрского Неаполя, а он предал письму на пользу читающих и слушающих, во славу Христа Бога нашего, прославляемого со Отцем и Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.