|
Незадолго до нашествия персов (в начале VII века при царе
Хозрое) на греческие владения, во второй киликийской епархии, в городе Адане
(незначительный город Киликии, греческой области в Малой Азии) жил эконом
святой соборной кафедральной церкви этого города по имени Феофил. Жил он
добродетельно и свято, справедливо и разумно распоряжаясь церковным
имуществом, праведно и согласно с волей Божьей управляя делами. Для архиерея
он был оком, присматривающим за всем, и правой рукой, исполняющей все дела и
повеления. Он был очень любим своим епископом, и не только епископом, но и
всем церковным причтом и всеми жителями города за свои добродетели, ибо он
был отцом сирот, кормильцем вдов, щедрым прибежищем нищих, заступником
обижаемых, помощником безпомощных; одним словом, не было человека, которого
бы он не утешил в печали словом и делом. За это все почитали Феофила, как
отца, любили, как благодетеля, и превозносили похвалами.
Когда же Божьим изволением преставился от временной жизни епископ Аданы, то
все благочестивые жители этого города всякого чина, от большого и до самого
малого, движимые истинною христианскою любовью к Феофилу за его многие
благодеяния, и знакомые также с его чистою и непорочною жизнью, единодушно
избрали его себе в епископа. Затем они послали несколько особенно почитаемых
граждан к киликийскому митрополиту с письменным извещением об этом. Прочтя
письмо, митрополит согласился утвердить их избрание: Феофил был и ему самому
известен за человека добродетельного и богоугодного, способного к управлению
епархиею, искусного и опытного во всем. Он тотчас же велел призвать его к
себе для поставления во епископа Аданской церкви.
Но Феофил, узнав о решении митрополита, не захотел отправиться к нему,
упорно отказываясь от принятия епископского сана. Граждане и весь причт
долго со слезами просили и умоляли его стать их епископом, но безуспешно.
Тогда они снова отправили к митрополиту прошение, чтобы он поставил им во
епископа Феофила, хотя бы и против воли последнего.
Призвав его, наконец, к себе насильно, своим властным повелением, митрополит
с радостью и любовью принял его и хотел тотчас же рукоположить во епископа.
Но Феофил упал ниц к его ногам и со слезами начал молить не налагать на него
такого бремени.
- Я знаю мои грехи! - восклицал он, - я недостоин епископского сана.
После того, как он долго пролежал таким образом у ног митрополита, плача и
моля избавить его, святитель дал ему три дня срока на размышление, чтобы,
разсмотрев обстоятельства, он согласился принять епископский сан, и не
пренебрегал молением стольких людей, усердно желавших иметь его своим
пастырем.
По прошествии трех дней митрополит снова призвал Феофила и начал увещевать и
молить его не отказываться от святительского сана; при этом он хвалил
чистоту его жизни и искусство в управлении и называл его достойным этого
сана. Но Феофил опять упал к его ногам и, проливая обильные слезы, продолжал
восклицать:
- Недостоин я святительства!
Видя, что он остается непреклонным, упорно отказывается и не поддается ни
повелениям, ни мольбам, митрополит предоставил его, наконец, собственной
воле. Поставив во епископа другого, которого также считал достойным, он
послал его в Адану, поручив ему Феофила, чтобы тот по прежнему отправлял
свою экономскую службу.
После того, как новый епископ пробыл некоторое время на своем престоле,
Феофил же продолжал свою обычную службу, какие-то враги начали наговаривать
епископу на эконома, тайно клевеща на него и обвиняя его во многих
неподобающих поступках.
Сначала епископ не внимал их клеветам и не давал им веры, зная своего
эконома за человека во всех отношениях добродетельного и безупречного. Но
так как те не переставали клеветать, чуть ли не ежедневно взводя на Феофила
разные унизительные обвинения, то мало-помалу епископ начал склоняться к их
словам, выслушивать их клеветы и доверять им.
Спустя некоторое время он отставил Феофила от экономской службы, чтобы тот
более ничем не управлял ни в архиерейском доме, ни в церковном имуществе, но
чтобы жил у себя дома, тихо и безмолвно отдыхая от трудов; экономская же
служба была поручена другому.
Освободившись от попечений и житейской суеты, Феофил начал пребывать в
служении единому Богу. Но, не терпя вида богоугодной и безпечальной жизни
Феофила, ненавистник рода человеческого, диавол вооружился против него всеми
своими коварствами и начал смущать его то собственными помыслами, то
посредством других людей, тихо нашептывая ему:
- Обезчестил тебя епископ, не помня великих трудов твоих; унизил он тебя,
предпочтя тебе худшего, неискусного, недостойного; отдал он тебя на
посмеяние и поругание людям.
И стал Феофил, сначала понемногу, внимать этим бесовским наветам и
помышлениям, а потом начал все больше и больше разсуждать об этом сам с
собою или с друзьями и горько сетовать. Наконец, коварство врага довело его
до того, что, забыв обычное ему упование на Бога, он начал изнемогать в
малодушии и печали и пришел в отчаяние. Ему казалось, что все над ним
смеются и насмехаются, что уже никто больше не уважает его: он стал
стыдиться выходить из дому в люди. В его сердце разгорелось неодолимое
желание прежней власти и управления церковным имуществом. День и ночь думал
он об этом, смущал себя помыслами и размышлял, каким бы способом вернуть
свое прежнее положение, чтобы враги не радовались больше его унижению.
За такое желание и другие неугодные Богу мысли отступила от сердца его
благодать Божия, без которой он пришел в крайнее отчаяние и начал искать
помощи в волшебстве и в бесах. Не захотевший сначала принять епископского
сана, он стал теперь стремиться к гораздо меньшей власти. Так попустил ему
Бог за то, что он воспринял в сердце злые помышления и сатанинский совет.
В том городе жил некий еврей, сын погибели, знаменитый волхв, чародей и
обманщик. Он был настоящим служителем диавола и многих вводил в погибель.
Феофил ночью отправился к этому волхву и, придя к его дому, стал стучать в
ворота. Волхв вышел посмотреть, кто стучит и, увидав Феофила, пришел в ужас.
Удивленный (так как он знал его), он попросил его войти в дом и, когда
Феофил вошел, спросил его:
- По какой причине, господин мой, взял ты на себя труд ночью прийти ко мне,
худому и недостойному?
Феофил же в ответ бросился к его ногам и, умоляя его, сказал:
- Если можешь помочь, то помоги мне и не отвергни меняв моей великой печали.
Затем он подробно разсказал все волхву, как опечалил его епископ, отняв у
него управление, как отдал его на поругание людям, предпочтя ему худшего, а
его отставив от службы. Он обещал волхву богатую награду, если тот ему
поможет и возвратит прежний почет. Тогда волхв ответил ему:
- Не сетуй об этом, господин мой, но радостно и с благой надеждой возвратись
домой; в следующую же ночь прийди ко мне в этот час, и я отведу тебя к моему
повелителю, а тот уже во всем тебе поможет.
Услыхав от волхва этот ответ, Феофил сильно обрадовался и возвратился к себе
полный надежды.
Прошел день и наступила ночь. В полночь, по повелению волхва, Феофил явился
к нему. Волхв отвел его на ипподром, - место, где происходили конские
состязания, и сказал ему:
- Если увидишь какое-нибудь видение, или услышишь какой-нибудь голос, то не
пугайся и не осеняй себя крестным знамением. Крест ни в чем не помогает
людям, это достойный смеха христианский обман.
Феофил во всем согласился с ним и обещал не ограждаться крестом. Тогда волхв
тотчас же показал ему в видении множество разных необыкновенных лиц,
украшенных различными светлыми одеждами и с зажженными свечами в руках. Они
выкрикивали похвалы своему князю, князь же сидел посреди их в гордости и
славе. Тогда волхв взял Феофила за руку, ввел его в это собрание и
приблизился с ним к князю.
- Зачем ты привел сюда к нам этого человека? - спросил волхва князь.
- Господин мой, - ответил волхв, - я привел его к тебе потому, что он,
сильно оскорбленный своим епископом, просит у тебя помощи.
- Как могу я помочь тому, кто раб своего Бога? Если он на самом деле хочет
стать моим рабом и войти в число моих слуг, то я так помогу ему, что он
получит большую власть и честь, чем какие имел раньше, и будет
могущественнее самого епископа.
- Слышишь ли, что говорит князь? - спросил тогда волхв Феофила.
- Слышу, - ответил тот, - и исполню все, что он мне прикажет.
Сказав эти слова, он тотчас же, павши, поклонился сатане и стал целовать его
ноги.
- Пусть отречется этот человек от так называемого сына Марии, - сказал князь
волхву, - пусть отречется также и от Неё Самой, так как я сильно ненавижу их
обоих. Отречение же пусть напишет собственноручно и подаст мне. После этого
пусть он просит у меня, чего хочет, и получит просимое.
Выслушав это, Феофил ответил ему:
- Я исполню все, что прикажешь, господин мой, только бы получить желаемое.
При этих словах князь простер к нему свои руки и, обняв Феофила, стал
гладить его по бороде и целовать, прикладывая к его устам свои уста.
- Радуйся, мой искренний и верный друг, - сказал он ему. И Феофил, утверждая
дружбу, отрекся от Христа, Спасителя нашего, и от Пречистой Богоматери;
написав свое отречение на хартии, заранее приготовленной волхвом, и
запечатав, он вручил ее князю тьмы.
(Когда еще не было известно приготовление бумаги, люди писали на особо
выделанной коже, или на листах египетского тростника, называвшегося
папирусом. Рукописи на таких кожаных или тростниковых листах назывались
хартиями.)
После этого они дружески обнялись, поцеловались и разошлись: князь тьмы со
своими слугами стал невидим и удалился в свое место, а Феофил с евреем
возвратились с ипподрома, оба радуясь своей погибели.
На следующее утро епископ, проснувшись, раскаялся, что оставил Феофила от
экономской службы. Послав людей, чтобы снова призвать его к себе, в
архиерейский дом, он с большими почестями возвел его в прежнюю должность,
воздав ему двойную честь и вручил еще большую власть над церковным
имуществом и над всеми делами. Сверх того, епископ в присутствии причта и
граждан испросил у Феофила прощение:
- Прости меня, брат, - сказал он, - прости, я согрешил перед тобою,
обезчестив твою святыню, когда поставил на твое место человека недостойного.
Теперь я отставлю его, тебя же молю снова принять экономское управление.
С этого часа Феофил начал жить в своей прежней чести и власти, почитаемый
выше всех, и заведуя всеми экономскими делами. Не только причт и граждане
воздавали ему великие почести и со страхом повиновались, но и сам епископ
возымел к нему уважение, а прежние враги со стыдом замолчали и начали
смиренно искать его милостей.
В это время волхв часто навещал Феофила.
- Видишь ли, господин мой, - говорил он, - как я и мой князь помогли тебе по
твоему желанию, и как скоро ты получил от нас помощь.
- Воистинну получил, - отвечал Феофил, - и очень благодарю вас.
Прожив недолгое время в таком богоотступничестве, Феофил начал как бы
пробуждаться от сна и приходить в себя, сознавая свою погибель. Придя в
чувство, Феофил начал размышлять, какое великое и ужасное совершил он
злодеяние, отрекшись от Христа Бога и Пречистой Богоматери ради временной и
ничтожной человеческой чести. Он начал страдать в душе, мысленно скорбеть и
каяться, тяжко вздыхая из глубины сердечной, ударяя себя в грудь, горько
плача и рыдая.
Тем временем еврейский волхв был схвачен правителем той страны, осужден
законным судом на смерть за свои многочисленные чародейства и злодеяния и
получил достойную по делам своим казнь: его сожгли живым.
Феофил же день и ночь плакал и рыдал, сокрушаясь сердцем, не принимая ни
пищи, ни пития и не желая ни с кем беседовать. Затворившись наедине, он
сетовал и скорбел:
- Горе мне, окаянному! Горе мне, погибшему! - восклицал он. - Что я сделал?
В какую низвергся погибель? Куда теперь пойду, чтобы получить спасение? К
кому прибегну, чтобы получить помилование? Ко Христу ли Богу Но я отрекся от
Него. К Богородице ли? Но я от Неё отказался. Я сделался рабом диавола и
подписью скрепил свое рабство. Кто может вырвать из рук его мое рукописание?
Кто поможет мне и избавит меня от его власти? Какая нужда была мне пойти к
этому скверному и богомерзскому волхву, ввериться ему и вместе с ним предать
себя вечному огню? Какую пользу получил я от этой временной чести? Что такое
гордость и благоденствие этого суетного мира? Горе мне! погиб я окаянный!
Горе мне! я заблудился и попал в сеть, от которой не знаю, как смогу
избавиться! Горе мне! я лишил себя вечного света и пребываю во тьме! Не
лучше ли мне было, когда меня отставили от экономской службы? Не лучше ли
мне было, когда я жил безпечально и безмолвно? Зачем я захотел погрузить мою
бедную душу в геенну ради временного и суетного людского почитания и тщетной
славы? Сам я виновник своей погибели! Сам я убил себя, сам я предатель моей
окаянной души! Горе мне! что я потерял! Горе мне! Как я обманулся! Горе мне!
Что теперь делать? Горе мне! Что отвечу я Богу в день суда, когда все станет
явным и очевидным, когда праведные будут увенчаны, я же, окаянный, буду
осужден вместе с сатаной, которому предался! Кого умолю я тогда помочь мне?
Кто тогда помилует меня? Воистинну никто! Горе моей окаянной и несчастной
душе! Как отдалась ты адскому плену? Как ты себя погубила? Каким ужасным
упала падением! В какие волны погрузила себя! К какому теперь прибегнешь
пристанищу? Или к какому устремишься прибежищу? Горе мне, душа! Горе мне!
Какое бедствие стряслось над тобой! - Я отрекся от Господа моего Иисуса
Христа, рожденного от Пречистой Девы Марии, - говорил он себе, - и не смею
прибегнуть к Нему. Но, хотя я отрекся также и от родившей Его Богоматери,
однако обращусь к Ней, всей душой и всем сердцем припаду к её милосердию.
Пойду в святой храм Пречистой Богородицы, паду перед её иконой, пребуду там
в молитве к Ней, пока не умилостивлю Ее и не сподоблюсь её заступлением
Божьего милосердия.
- Но какими устами начну я молиться к Ней, - продолжал он, - отвергшись от
Неё моими скверными устами?! Как начну мою исповедь? Каким сердцем, какою
совестию и какою надеждою подвигну я на молитву мой нечестивый язык? Не
знаю, как стану просить прощения моим безмерным грехами? Боюсь, как бы
сошедший с неба огонь не попалил меня, окаянного, или земля, разступившись,
не поглотила меня живым и не низвергла в адскую бездну. Но не отчаявайся до
конца, душа моя, а воспрянь и постарайся избавиться от одержащего тебя зла.
Притеки к Матери Христовой и не посрамишься.
В одном уединенном месте города стояла маленькая церковь во имя Пречистой
Богородицы, в которой служба отправлялась только по праздникам. В этой-то
церкви и захотел Феофил затвориться для молитвы, предварительно
освободившись от всех дел экономских и отложив все препятствия и житейские
попечения. Затворившись в этой церкви и павши перед честной иконой Пречистой
Богоматери, он начал молиться к Ней, горько плача и рыдая. Никто не знал обо
всем этом, кроме его верного слуги Евтихиана, который и описал жизнь
Феофила.
Сорок дней и сорок ночей пробыл Феофил в церкви, постясь, исповедуясь,
каясь, день и ночь непрестанно молясь и припадая к иконе Пресвятой
Богородицы. По истечении же сорока дней, когда он в полночь молился, явилась
преблагословенная Матерь Господа нашего, истинное спасение всего мира,
прибежище рода человеческого и наша единственная надежда после Бога.
- О человек! - сказала Она ему. - Зачем ты так безстыдно докучаешь мне,
вопия и моля помочь тебе? Ведь ты сам отрекся от Сына Моего и от Меня! Как
буду Я молить за тебя Моего Сына и Бога, чтобы Он простил тебя, раба диавола,
отдавшегося ему своим рукописанием? Какими очами воззрю Я на пресветлое чело
Господне, когда захочу молиться за тебя? Даже и Я не могу терпеть безчестия,
наносимого Моему Сыну и Богу. Я могу простить тебе, о человек, в чем ты
согрешил предо Мною, потому что Я весьма люблю род христианский, особенно же
тех, кто с правою верой и теплой любовью притекает ко Мне и молится в храме
Моем: тем Я всячески помогаю, принимаю в Мои объятия и слушаю их молитвы. Но
оскорблений и досад, причиняемых вами Моему Сыну, Которого вы вторично
распинаете вашими грехами, этого Я не могу ни видеть, ни слышать. Много
нужно вам трудов, подвигов и сердечного сокрушения, чтобы умолить Его
милосердие. Хотя Он и очень милосердый, но в то же время и праведный Судия,
и грозный мститель, воздающий каждому по делам его.
Увидя Богородицу, Феофил немного ободрился.
- О, Владычица моя Преблагословенная! - воскликнул он, - Защитница рода
человеческого, прибежище и спасение притекающих к Тебе! Знаю, воистинну
знаю, сколь жестоко я согрешил и прогневал Тебя и рожденного Тобою Бога. Но
вижу много примеров людей, до меня прогневавших Сына Твоего и Бога нашего,
которым было даровано прощение грехов ради их покаяния и исповеди. Если бы
не было покаяния, то как бы Сын Твой пощадил ниневитян? (Ион. гл. 2-3) Если
бы не было покаяния, то как бы Он сохранил блудницу Раав? (Иис. Нав. гл. 6,
ст. 24) Если бы не было покаяния, то как бы не только получил прощение, но и
снова воспринял дар пророческий Давид, впавший в прелюбодеяние и убийство
уже после получения дара? (2 Царст. гл. 11). Если бы не было покаяния, то
как бы после своего великого падения не только получил прощение, но и
сподобился высочайшей чести, - быть поставленным в пастыри словесных овец
Христовых (Еванг. от Иоан. гл. 21, ст. 15-17), святый верховный апостол
Петр, столп Церкви, принявший от Бога ключи Царствия небесного (Еванг. от
Матф. гл. 16, ст. 19), когда он не однажды и не дважды, но трижды отрекся от
Господа, и затем начал горько плакать (Еванг. от Лук. гл. 22, ст. 56-62).
Если бы не было покаяния, то как бы Господь сделал евангелистом
грабителя-мытаря? (Еванг. от Матф. гл. 9, ст. 8) Если бы не было покаяния,
то как бы святый Павел из гонителя стал избранным сосудом Христовым? (Деян.
гл. 9, ст. 1-20). Если бы не было покаяния, то как бы принял Господь Закхея,
старшину мытарей? (Еванг. от гл. 19, ст. 1-10). Если бы не было покаяния, то
как бы стал снова дорог отцу возвратившийся блудный сын? (Еванг. от Лук. гл,
15, ст. 11-32) Если бы не было покаяния, то как бы получила прощение своим
многим грехам плакавшая у ног Христовых блудница? (Еванг. от Лук. гл. 7, от.
36-60). Если бы не было покаяния, то как бы открылся рай разбойнику? (Еванг.
от Лук. гл. 23, ст. 39-43) Если бы не было покаяния, то как бы велел
ап.остол принять коринфского грешника? (1 Кор. гл. 5; 2 Кор. гл. 2, ст.
1-8). Если бы не было покаяния, то как бы мог не только получить прощение
своим великим злодеяниям, но и сподобиться мученического венца волхв Киприан
(память его - 2 октября), весь уподобившийся диаволу, разсекавший утробы
беременных женщин ради своего волхвования и затем обращенный ко Христу
праведной Юстиной? Имея столько великих примеров покаяния и взирая на
безмерное милосердие Божие, покрывшее их, дерзнул и я, грешный, прибегнуть с
покаянием к Твоему милосердию, всемилостивая Владычица: подай мне руку
помощи и испроси у Сына Твоего и Бога нашего прощение моим тяжким грехам.
Когда Феофил произнес эти слова, Пречистая Дева Богородица, Истинное
Прибежище грешных, Надежда отчаявающихся и скорая Помощь молящихся к Ней,
сказала ему:
- Исповедуй, о человек, что рожденный Мною Сын Мой, Которого ты отрекся,
воистинну Христос Сын Бога Живого, имеющий придти судить живых и мертвых, и
тогда Я умолю Его о тебе, и Он примет твое покаяние.
- О Преблагословенная Владычица, - ответил Феофил, - как дерзну я,
недостойный и окаянный, раскрыть мои скверные и нечистые уста, которыми я
ради малой и суетной чести, отрекся от Сына Твоего и Бога моего, и от
Святого Креста Его, защитника души моей, и от святого крещения, и скрепил
отречение отданным диаволу моим рукописанием.
- Ты уж только исповедай, - сказал ему Пречистая Богородица, - и не
сомневайся в Его милосердии; Он человеколюбив и милосерд и принимает слезы
истинно кающихся: для спасения рода человеческого, Он благоволил воплотиться
от Меня и, будучи Богом, стал человеком.
Тогда Феофил со страхом и со стыдом, со смирением и сердечным сокрушением
раскрыл уста и громко произнес:
- Верую, исповедую и славлю Единого от Троицы, Господа нашего Иисуса Христа,
Сына Бога Живого, прежде век несказанно рожденного от Отца, в конце же лет
сшедшего с небес и воплотившегося ради спасения нашего от Духа Святого и от
Тебя, Пресвятой Девы Марии, истинной Богородицы. Совершенный Бог и
совершенный человек Он по Своей воле изволил пострадать за наши грехи и
простер Свои пречистые руки на животворящем древе креста: пастырь добрый, Он
душу положил за Своих овец, был погребен и воскрес, и с плотью, от Тебя,
Пречистая Дева, принятой, возшел на небеса, и снова со славой приидет на
землю судить живых и мертвых. Исповедую все это сердцем и устами и
покланяюсь Ему, Богу моему. Тебя же молю, Владычица: не гнушайся мной
скверным, не пренебреги моим грешным молением, не оставь меня окаянного,
прельщенного злобным врагом и ввергнутого в погибель! умоли за меня
Рожденного Тобою, чтобы Он простил мне мои великие грехи и избавил от
погибели, дабы и я со всеми получившими прощение воспел и прославил
безмерное милосердие Рожденного Тобою Бога нашего и Твое, Преблагословенная
Дева!
Приняв от него эти слова как бы некоторое удовлетворение за грех, так
ответила ему Пречистая Богородица, Источник милосердия, Взыскание погибших,
истинная и непрестанная Ходатаица за нас к Богу и залог нашего спасения:
- Доверяя твоему покаянию ради крещения, которым ты крестился во Христа, и
милосердствуя о тебе, - ибо Я очень сострадаю всем страждущим, - Я приступлю
к Сыну и Богу Моему и помолюсь Ему, чтобы Он принял твое покаяние.
Сказав это, Пречистая Дева стала невидимой, и день уже начал разсветать.
Получив после этого видения некоторое облегчение своей печали и приращение
надежды, Феофил пробыл еще три дня в плаче и молитве пред иконой Пресвятой
Богоматери, взирая на нее, припадая к ней, ударяясь в землю головой и чая
Бога, спасающего его по молитвам Богородицы. По истечении же трех дней снова
явилась ему наша Надежда и Прибежище - пренепорочная Матерь Господа. На этот
раз, с радостным лицом взирая на Феофила Своими светлыми очами, Она сказала:
- Человек Божий! Угодно покаяние твое милосердому Владыке Богу. Принял Он
слезы твои ради Меня и услышал твои молитвы. Смотри же теперь и сам, чтобы
отныне сохранить правую веру в Него до дня твоей смерти.
- Воистину сохраню, Владычица моя преблагословенная, - ответил Феофил, - и
не преступлю Твоего повеления. После Бога Ты мой покров и заступление, и на
Тебя возлагаю все мое упование и надежду. Знаю я, хорошо знаю, премилостивая
Госпожа моя, что нет у людей другой помоши и другого покрова, кроме Тебя;
никто из уповавших на Тебя не посрамился и никто из моливших Бога через Твое
ходатайство не был оставлен. Потому и я грешный, молю Твою неистощимую
благость. врачующую нашу немощь: открой мне заблудшему и павшему в глубину
зол, двери твоего милосердия, и повели отдать мне в руки окаянное
рукописание, которое я, обманутый, дал сатане: оно сильно смущает мою душу и
я не могу утешиться от великой скорби, пока это рукописание находится у
диавола.
Едва произнес он эти слова, как Пречистая Дева стала невидимой: Феофил же
пробыл еще три дня в прилежной молитве, как и раньше. Затем он заснул,
утомленный перенесенными трудами и в сонном видении узрел Пречистую
Богоматерь, несущую ему хартию с его рукописанием. Проснувшись от радости,
он не увидел Пречистой Девы, рукописание же свое нашел запечатанное и целое,
лежащее на груди. От радости и от ужаса он еще сильнее изнемог телом и
сделался как бы полумертвым. Придя впоследствии в себя, о сколь великое он
воздал благодарение милосердому Владыке Христу и милостивой Богоматери,
своей Помощнице и Заступнице!
На следующее утро (а день был воскресный) он пошел в собор, где архиерей
служил литургию. После чтения Святого Евангелия, он приблизился к епископу,
благословлявшему народ, и с плачем бросился к его ногам, упрашивая, чтобы
его выслушали, ибо он хотел во всеуслышание принести свое покаяние. Затем он
подробно разсказал все случившееся с ним: как опечалило его устранение от
обязанности эконома, как от печали он отрекся от Христа Бога и Пречистой
Богоматери и рукописанием отдался сатане; как потом, постясь, молясь и
плача, он увидел Пречистую Богородицу, беседовал с ней, получил прощение
грехов, и как ему, наконец, было возвращено его рукописание.
Разсказав все это громко и подробно в присутствии народа и епископа, Феофил
вручил последнему запечатанную хартию, данную им на себя сатане, и упросил
его велеть прочесть ее вслух, чтобы все узнали его грех и прославили Божие
милосердие, исходатайствованное Богородицей. Распечатав хартию, епископ
отдал ее диакону, который стал на амвон и начал читать ее. И все удивлялись
такому ужасному делу.
Таким образом все узнали о том, что случилось с Феофилом: как он пал и
возстал и получил обратно свое рукописание. Епископ же, обратившись к
народу, громко сказал:
- Приидите, все верные, прославим преблагого Истинного Бога, Господа Иисуса
Христа! Приидите, благочестивые и любящие Бога и видите дивные чудеса!
Приидите, христолюбцы, и разумейте, что не хочет смерти грешных
премилосердый Владыка наш, но ожидает их покаяния! Приидите и видите,
правоверные, как много могут сделать сердечное сокрушение, вздохи и слезы!
Кто не удивится, отцы и братия, великому и неизреченному терпению
милостивого Бога! Кто не изумится Его безмерному милосердию и человеколюбию,
являемому в нас грешных! Воистинну чудо! Пророк Моисей после сорокодневного
поста получил от Бога скрижали закона (Исх. гл. 24, ст. 18; Исх. гл. 31, ст.
18), а брат наш Феофил после сорокодневного поста получил свое рукописание,
отнятое у сатаны силой Божьей и ходатайством Божьей Матери! Воспоем же и мы
с ним, дети, благодарственную песнь Владыке, милосердо принявшему его
покаяние, по предстательству пренепорочной Богородицы, Которая для людей
есть Мост к Богу, надежда отчаянных, прибежище бедствующих, истинная дверь,
стучащим в нее грешникам отверзающая Свое милосердие и приносящая наши
молитвы к рожденному от Неё Богу нашему. Что мне еще сказать или какую песнь
воспеть для прославления Её и Её Сына? Воистину, чудны дела Твои, Господи, и
никакого слова недостаточно для восхваления чудес Твоих! Воистину,
возвеличился делами Твоими, Господи: всё премудростью сотворил (Пс. 103, ст.
24). Воистину, теперь прилично повторить евангельское слово: Принесите
лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку ему и сапоги на ноги!
И приведите тельца упитанного и заколите. И угостимся, и возвеселимся, ибо
сей брат наш Феофил мёртв был и ожил, пропавшим был и нашёлся! (Еванг. от
Лук. гл. 15, ст. 22-24)
Пока епископ так говорил, Феофил лежал у ног его и плакал; протянув руку,
епископ поднял его с земли. Феофил же, встав, стал просить его сжечь
рукописание, но епископ велел ему сделать это самому, что Феофил и исполнил
перед всеми. Глядя на сожжение нечестивой хартии, народ долго со слезами
взывал:
- Господи, помилуй!
Велев народу, наконец, умолкнуть, епископ продолжал божественную службу и по
совершении её причастил Феофила Пречистых и животворящих Таин Тела и Крови
Христовых. И тотчас же лицо Феофила просветилось, как солнце. Все видевшие
изменение его лица прославили Преблагого Бога, оправдывающего и освящающего
кающихся грешников.
После всего этого Феофил пошел в ту церковь Пречистой Девы Богородицы, где
он постился со слезами покаяния, сподобился Её святого видения и получил
прощение своих грехов: здесь он немного почил после трудов. Узнав по
прошествии трех дней о приближении своей кончины, он сделал завещание
относительно своего имущества, которое все велел раздать нищим. Простившись
затем с присутствовавшей братией, он предал свою праведную душу в руки Бога
и Божьей Матери. Его похоронили под святой иконой Пречистой Девы на месте,
где он принес свое покаяние.
И прославилось в нем милосердие Христа Бога и Пречистой Богородицы, Которой
вместе с Сыном её да будет от нас грешных, всегда требующих её помощи,
честь, слава, поклонение, благодарение ныне и присно и во веки веков.
"Я же, смиренный и грешный Евтихиан (говорит написавший эту повесть),
воспитанный в дому блаженного Феофила и ходатайством его удостоившийся стать
причетником святой кафолической Церкви, служа господину моему в его печали и
скорби, и всюду последуя за ним, видевший своими очами его покаяние и своими
ушами слышавший из уст его разсказ об этом, истинно и правдиво описал все на
пользу благочестивых, во славу же Христа Бога нашего, славимого во веки.
Аминь.
|
