|
Я хочу, чтобы каждый из
вас был святым... 22. Заверши начатое.
...Эту книгу мне очень хотелось написать.
О Меджугорье написана масса книг, но в большинстве случаев их авторы -
католические священники, которые рассказывают, главным образом, о первых
днях откровений, анализируя феноменальные события с богословской точки
зрения. До сих пор никто еще не пробовал описать личный опыт человека,
пережившего в Меджугорье внутреннее преображение - обращение. Своей книгой
мне хотелось восполнить этот пробел.
Однако проходил день за днем, а я все так же сидел, уставившись на пустой
лист. Понемногу меня начали одолевать сомнения. Как может протестант,
лютеранин, обладающий натурой глубоко эмоциональной, объективно написать о
сверхъестественных событиях, происходящих в русле традиции Католической
Церкви? Почему национальные средства массовой информации игнорируют столь
серьезное событие? И, самое главное, кто мне поверит, что я получил свою
миссию непосредственно от Пресвятой Девы?
В конце октября моя абсолютная неспособность написать что-либо начала
приводить меня в бешенство. Однажды утром я сидел в кабинете, пытаясь
заставить себя начать работу. В руки мне попалось Священное Писание. Минуту
я разглядывал ело обложку, а затем помолился так: 'Господи, прошу Тебя,
укажи мне, что я должен делать", - и открыл книгу наудачу. Передо мной было
второе послание к Коринфянам (2 Кор. 8,11): "Совершите же теперь самое дело,
дабы, чего усердно желали, то и исполнено было по достатку".
Мне казалось, что я просидел над этими словами целую вечность, содрогаясь от
сознания того, с какой простотой и прямотой обращается к нам Бог. Ко мне
вернулось былое творческое горение и уверенность в себе, не оставляющие и
следа от давних сомнений.
"Благодарю", - прошептал я и начал готовиться к тому, чтобы в октябре
вернуться в Меджугорье и начать работу над своей книгой.
Садясь в самолет в Нью-Йорке, я уже знал, что нужно делать. Первое - это
провести интервью с как можно большим числом людей, в том числе и
ясновидящими, а для этого мне понадобится помощь отца Светозара. Я
созвонился с ним в надежде, что он сможет свести меня с ними и сам включится
в работу в качестве переводчика. Так или иначе, но и я тоже буду помогать
ему в написании его книги.
В Дубровнике я снова нанял машину и на этот раз уже без проблем доехал до
Меджугорья. Через Розу Финнеган из "Центра Мира" я послал письмо Василию Гро,
спрашивая разрешения на съем комнаты в его доме. В доме этого семейства я
несколько раз переночевал во время последнего путешествия, и теперь был
принят ими, как друг.
Гро, спокойный и задумчивый отец шестерых детей, все дни проводил в тяжелой
работе. Был он человеком глубокой религиозности. Для своей семьи он выстроил
домашнюю часовенку, в которой вся семья, включая и его собственных мать и
отца, собирались на молитву ежедневно утром перед завтраком, в 6:30. Для
меня было сделано исключение: они пригласили меня принять участие в семейных
молитвах.
Гро был по профессии строительным мастером. Построить домашнюю часовню
попросила его дочь, Елена. Спокойная, уравновешенная, с потрясающе красивыми
глазами, она в декабре 1982 года получила от небес особенный дар. Как-то в
полдень, будучи в школе, она услышала голос Девы Марии. Оказывается, такие
явления известны и даже имеют научное название - интерлокация. Ее подруга,
Мариана Василий, получила точно такой же дар. В то время и одной, и другой
девочке было по 10 лет. С того времени они регулярно слышат тот же голос,
что и ясновидящие.
Елена и Мариана не видят Богородицу так, как ясновидящие; видят Ее только
лишь в "сердце". То, что они слышат, так напоминает тексты посланий, которые
получают другие, что Елена, более смелая из двух девочек, часто бывает
называема "седьмой ясновидящей". Она утверждает, что Пресвятая Дева говорит
с ними о духовной жизни. В мае 1983 года Богородица сказала Елене, чтобы та
настойчиво повторила священнику, что Матери Иисуса хочется иметь в приходе
молодежную молитвенную группу. Она Сама будет для этой группы ведущей и
укажет им необходимые условия для освящения своих душ: члены молитвенной
группы должны будут жить вполне самоотверженно, предоставляя себя полностью
в Божие распоряжение. На этот призыв откликнулось пятьдесят шесть молодых
людей.
Дар Елены был для меня чем-то очень интересным, поскольку напоминал то, что
и я сам пережил и что случается со мной иногда и теперь. Я чувствовал, что
это не случайность, что это моя привилегия - жить в доме Гро и молиться
вместе с его дочерью.
Елена сперва робела при первом моем приближении. Понемногу она привыкла,
почувствовала себя свободнее. Оказалось, что она любит разыгрывать и
подшучивать над сестрами. Через два дня она уже отвечала на мои вопросы.
Когда я спрашивал ее о том, какого рода послания получает она от Богоматери,
она отвечала, что, в основном, они касаются правил духовной жизни и
христианского благочестия.
Святость не давалась ей особенно легко (а разве существует кто-то, кому это
давалось бы легко?) Часто отец должен был будить ее ни свет, ни заря, чтобы
она не опоздала на утренние молитвы. Часто он ворчал на нее, когда дом
наполнялся толпами паломников, с которыми она хотела говорить. Елена,
которой теперь уже исполнилось 14 лет, со многих точек зрения остается
типичной девушкой-подростком. В этом она напоминает других визионеров: она
не является идеалом добра, но и ни в коем случае не может быть названа злой.
Обычная средняя девочка, которая была избрана Приснодевой, а почему -
неизвестно. Ведь Елена не перестала из-за этого любить телепрограммы, все
также могла бы предпочесть сладкий сон утренним молитвам и имела слабость к
шоколаду "М&М", о чем я стараюсь никогда не забывать.
Радость возвращения в Меджугорье для меня не была полной из-за отсутствия
здесь Тани. Я узнал, что два месяца тому назад она выехала в Италию и
вернулась к наркотикам. Горький урок: я понял, что никакие молитвы, никакие
благожелательные разговоры, ничья помощь не будут иметь никаких результатов,
если человек сам откажет себе во внутренних изменениях. Для начала нужны
вера и свободный выбор. Мне вспомнилось, как Иисус не смог совершить ни
одного чуда в своем родном городе, Назарете, из-за неверия людей, среди
которых Он вырос.
Мне не хотелось забывать о Тане. Мои молитвы о ней стали еще более упорными.
Я знал, что в этой молодой австралийке происходит борьба добра и зла, и
решил молиться горячо и много с надеждой на победу. Таня сделалась для меня
примером внутреннего борения человека, который хотел бы удержаться в Божией
благодати. Мы можем принять эту благодать и жить, осененные ею, или
отвергнуть ее. Выбор принадлежит только нам.
Я вспомнил, как Таня вместе с Катлин сопровождала меня во время беседы с
Еленой. На половине интервью, когда Елена рассказывала о первых моментах
общения с Богородицей, Таня неожиданно обернулась ко мне и смачно выругалась
по поводу Елены.
- Таня, не говори так! Что с тобой происходит?
- Слушай, я много времени провела с ясновидящими и знаю, что они не
обманывают, но эта... я ей не верю!
Я глянул на Елену, которая не понимала, о чем мы говорим, но почувствовала,
что здесь что-то не так, и на Катлин, которая лишь плечами пожала, не желая
приходить на помощь. Когда я в конце концов смог взять себя в руки, то
сказал Тане, чтобы она сообщила Елене, что интервью окончено.
- А еще я хочу, чтобы ты сейчас же сказала ей, что ты ей не веришь, - сказал
я твердым голосом.
Таня улыбнулась.
- Ты думаешь, что я испугаюсь?
Она повернулась и, жестикулируя, начала что-то быстро объяснять по-хорватски.
Я не мог поверить в те изменения, которые тут же произошли в Елене. Она
перестала быть тихой и несмелой, стала спокойной и начала легонько
улыбаться. Я не заметил, чтобы Танина атака нарушила расположение ее духа.
Я спросил Таню, что ответила ей Елена.
- Она сказала, что мы должны поговорить об этом наедине.
Не зная, что нужно делать, я встал, чтобы уйти. Когда мы поблагодарили
Елену, она что-то сказала Тане и взяла ее за руку.
- О, нет! - ойкнула Таня. - Она хочет говорить со мной уже сейчас!
- Добро! - ответил я. - Подожду на улице!
Через сорок пять минут двери дома отворились, и на порог вышли улыбающиеся
Таня и Елена. Таня вновь вела себя, как ангел.
- Теперь я ей верю! - сказала она спокойно.
- Почему?
- Я увидела, насколько она искренна и открыта. Когда я услышала о том, что
ей говорит Богородица, то поняла, что это тот же голос, который слышат и
ясновидящие.
Я был очень доволен: возмутительная ситуация сделалась для неуправляемой
девчонки серьезным уроком; однако гораздо больше меня заинтересовала
перемена, произошедшая в Елене.
Танин провал был для меня болезненным разочарованием, но это не перечеркнуло
полностью моей радости, связанной с возвращением в мой второй дом, как я
теперь называл Меджугорье.
... Я заметил некоторые перемены в отношении ко мне: люди начали узнавать во
мне автора статей и брошюр. Многие говорили, что приехали сюда после их
прочтения.
Терри попросила меня сказать несколько слов ее группе. Я был взбудоражен
тем, что мне предстоит говорить в этом месте. Мы пошли в кедровник между
костелом и горой Крижевац. Там, в этом чудесном оазисе серьезных
размышлений, среди могил, многим из которых было по несколько сотен лет и
которые часто были обозначены одним лишь крестом, я рассказывал о своем
Меджугорье. Что меня сюда привело, что я увидел и что открыл передо мной
Бог, и что - надеюсь - откроет и им.
... От начала и до конца день был вполне удачным. Пополудни за мной заехал
отец Светозар, чтобы встретиться со мной после нескольких месяцев разлуки.
- У меня хорошие новости, - сказал он, когда мы отошли в сторонку, - я все
устроил, можешь спокойно приезжать в Копьиц и жить в монастыре четыре дня!
- Прекрасно! - я был счастлив, услышав эту новость. - Когда ехать?
- Я должен вернуться сегодня через несколько часов, но ты приедешь завтра.
Мы поговорим о твоей книжке, а не о моей, хотя у меня и появилось несколько
мыслей, которые я хотел бы записать с твоей помощью.
На трассе, пробегавшей по берегу реки Неретвы, было множество прекрасных
пейзажей. У меня не было карты, но отец Светозар уверил меня, что особых
трудностей не будет. И действительно, часа через два я уже был на месте.
Я был удивлен. Мне казалось, что Копьиц будет лишь немного больше
Меджугорья, но оказалось, что это довольно большой город. Я отыскал костел,
в котором служил отец Светозар, - высокое, захватывающе красивое здание с
прилегающим к нему монастырем. После традиционных приветствий отец Светозар
ввел меня в комнату, и мы начали работать.
- Мне нужна твоя помощь при записывании. Я совершенно теряюсь во всех своих
листочках и блокнотиках, но думаю, что когда-нибудь мы сможем их
использовать. Или ты уже используешь их в своей книге?..
Начали. Отец Светозар читал и пояснял, а я писал на машинке и давал советы.
Временами мы останавливались, советовались. В конце он обычно ударял меня по
колену со словами:
- Хорошо-то как!
- Что?
- То, что мы сидим здесь и обсуждаем все эти мелочи, и что ты можешь со мной
спорить и не соглашаться.
Он прямо просиял, когда заметил, как я его понимаю. Вот так отец Светозар
Кральевич, мой духовный герой, сошел с пьедестала, да и я не смотрел уже на
его с боязнью. Он все также оставался в моих глазах серьезной личностью, о
теперь уже он был моим другом и братом во Христе.
Этим вечером мы работали более трех часов. Весь следующий день прошел
подобным же образом. Перед обедом мы сделали перерыв и вышли к базарным
рядам, шумевшим на другой стороне улицы. Там можно было купить все: от еды
до ручной мельницы для кофе. Именно такую мельницу и купил духовный отец.
- Это для Терри, - объяснил мне он.
- О, если бы ты знал, как мало времени моя жена проводит на кухне, -
рассмеялся я...
В 17:00 отец Светозар совершал Мессу.
Когда он ушел облачаться, я сел под теневой стеной костела. До начала
Евхаристии было еще двадцать минут. В костеле было очень холодно, и меня бил
озноб. Понемногу начали приходить люди. Их собралось около двадцати человек.
Меня немного утешило, что и они выглядят озябшими. Чтобы перестать дрожать
от холода, я преклонил колени и начал горячо молиться.
Совершенно неожиданно я перестал трястись и вдруг почувствовал, что зависаю
в пустоте. Внутри меня звучали слова. Не было слышно голоса, не было ничего
видно. Однако внутри меня звучал мощный голос: "Забери Милку Штаты".
Какая неожиданность! В этот момент я думал о Милке не больше, чем о
прошлогоднем снеге. Я недоумевал. А потом шепотом спросил: " Почему?"
Ответа не было. Осталась лишь сильная убежденность в том, что я обязан это
сделать. Нужно будет поговорить об этом с отцом Светозаром... А сам я,
кажется, вновь начал получать послания. Да ведь, по сути дела, каждый может
быть использован Богом в качестве орудия Духа Святого.
С отцом Светозаром я смог поговорить лишь на следующий день утром, когда мы
ехали на место строительства будущего приходского костела. Весь доход от
продажи своих книг он передал на строительство и был убежден, что вскоре
здесь поднимутся стены костела.
Светозар был одет в светский костюм. Как только он снял францисканскую рясу,
то сделался каким-то невзрачным. Но в его поступках все также ощущалось
благодатное действие Духа, а во взгляде светилась святость.
Он не был удивлен, когда я сказал ему об откровении, бывшем мне о Милке.
- Ну, да, - сказал он, - завтра у нас очередная встреча с Марией. Нужно
будет ей сказать об этом. Посмотрим, что она скажет по этому поводу.
Вдобавок он согласился поехать со мной в Меджугорье в качестве переводчика.
Когда мы возвращались в монастырь, то, доехав до центра Копьица, услышали
гудение множества автомобилей. На перекрестке скопилось множество машин, и
никто не желал уступить дороги. Мне бы и в голову не пришло, что в маленьком
городке горной Югославии могут образовываться автомобильные пробки, но
именно это нас и остановило.
Отец Светозар высунул голову, пожал плечами и вышел из машины. Он вошел в
самую сердцевину пробки и начал руководить движением, приказывал одной
машине поехать вперед, а другой - податься назад... Я не знал, поняли ли
водители, что перед ними монах и священник в одном лице, но всем стало легче
из-за того, что кто-то наконец что-то сделал. Гудки затихли. Через пять
минут перекресток опустел.
- Иногда, - сказал отец Светозар, возвращаясь, - чтобы что-то изменить,
нужно начать действовать.
Я засмеялся и кивнул. Так я и сделался свидетелем того, как мой
друг-францисканец воплотил в жизнь молитву основателя своего братства:
"Господи, дай мне мужество изменить то, что можно изменить; терпение, чтобы
принять то, что изменить нельзя; и мудрость, чтобы отличить одно от
другого".
После полудня, когда Светозар перед отъездом делал покупки в городе, я
упаковывал чемодан. Сел на кровать и думал обо всем, что произошло с того
времени, как ко мне обратилась Богоматерь. Все казалось простым и ясным. Я
понимал Меджугорье, его значение и смысл. И моя роль во всем этом тоже была
довольно ясной. Я понял, зачем прибыл сюда уже в третий раз за полгода. Все
это было временем ученичества. А роль отца Светозара в этом была - вести и
направлять. Я тихонько начал молиться по четкам Розария, которые он мне
подарил.
Кто-то легонько постучал во фрамугу открытых дверей. Я поднял глаза и увидел
стоящего в них отца Светозара с приятной улыбкой на лице.
- Так мне твой приезд и запомнится, - сказал он. - Ты сидишь на диване и
молишься по четкам.
Я не ответил, потому что глаза мои наполнили слезы,
- Если ты уже готов, тогда едем, - сказал он. Я взял свою сумку и пошел за
ним в машину. Он сел за руль своего автомобиля, я сел в свой. Когда мы
въехали в Мостар, он дал мне знать, чтобы я остановился, а сам подошел к
моей машине.
- Выпьем кофе.
- Ты действительно хочешь здесь задержаться? Осталось всего лишь 40
километров.
Он настаивал на том, чтобы передохнуть.
Сидя за чашкой густого, крепкого кофе, который я уже успел полюбить, он
сказал: "Уэйн, я решил, что некоторое время мы не будем работать совместно
над моей новой книгой. Я займусь тем, что помогу тебе написать твою".
Я начал было ему противоречить, но он прервал меня, подняв руку. Я понял,
что он в дороге все обдумал и много молился об этом.
- Теперь уже ты должен написать книжку, и ничто не должно тебе в этом
мешать. Отдай этому столько времени, сколько будет нужно. Смотри, чтобы она
получилась хорошей. Ты обязан ее написать.
Я согласно кивнул головой.
продолжение |
