|
Вместо предисловия.
Ora et labora. Молись и трудись (лат.). Прп. Венедикт
Нурсийский. Прежде чем взяться писать свои заметки,
я долго молилась и молюсь все время, помня, что "молитва есть произрастание
кротости и безгневия" (прп. Нил Синайский). Боюсь согрешить, т.к. эмоции и
скорбь заполняют мою душу. Скорее всего то, что я изложу на бумаге, лишь в
малой степени отразит состояние моей души и тем более дойдет до сердца и ума
других. Более всего не хочу, чтобы эти заметки были обличением одних и
назиданием для других, так как я лишь высказываю свое личное суждение о
вопросах, которые в той или иной степени мучили меня всю мою долгую жизнь,
сорок лет которой я посвятила научной работе.
Я прожила большую часть жизни в безверье и "проснулась" лишь под конец
своего земного существования, поняв истинный смысл жизни и все непостижимое
совершенство Создателя, Творца единого и абсолютного. В этих своих заметках
я не буду подробно касаться, как происходило мое перерождение. Это увело бы
их в другое направление. Путь к Богу очень труден, особенно людям,
занимающимся научной работой, т.к. при занятии наукой происходит постоянная
тренировка ума, который направлен как бы на благо людское, а в
действительности результаты этой "направленности" часто оборачиваются
непризнанием труда и злом. Так возникает конфликт личностный и общественный
между результатами научной деятельности и нравственной, гуманистической
направленностью этой деятельности человека. Теперь, оглядывая свой путь к
прозрению, стараюсь понять, каковы были основные вехи обретения веры.
Обычно веру связывают с религией. Я же придерживаюсь мнения, что вера —
понятие гораздо более широкое. Она определяется в Священном Писании, в
Послании к Евреям, как уверенность в невидимом (Евр. 11:1). В нашей жизни
есть множество вещей, в которых мы так же твердо и ясно уверены, хотя
никогда "не видели" их, как верующий уверен в существовании Бога. Вера —
понятие гораздо более широкое и емкое, чем просто религиозное понятие,
потому что вера рождается из внутреннего опыта души нашей, которая
"подвигает" нас восхищаться всем прекрасным — морской гладью, закатом
солнца, картиной, музыкальным произведением, наконец, человеком, которого
любим. И любим не потому, что он умен, красив и т.д., а потому, что от него
идет как бы излучение, нечто, что нас пленяет. И вот этот опыт и называется
верой на языке Послания к Евреям, написанного еще в I веке христианской эры.
Это уверенность, но основанная не на том, что можно что-то доказать,
потрогать, увидеть — это непосредственный, прямой опыт. Он приводит нас к
новым, неведомым дотоле ощущениям, мы становимся как бы более чуткими,
глубокими, новыми — значит, за этими переживаниями есть какая-то истина,
какая-то реальность. Так, священник Павел Флоренский говорит, что слово
"истина" происходит от слова "есть", от глагола "быть". Истина то, что на
самом деле есть. Антоний, Митрополит Сурожский, считает, что в таком смысле
истина — это предельная реальность. Когда мы уверены, что веруем, мы имеем в
виду, что уверены в существовании какой-то конечной реальности, и эта
реальность, которая раскрывается внутри нас, дает нам знание того, что Бог
существует [2].
Конечно, это очень слабо может выразить те чувства, те переживания, которые
происходят в душе человека, но это в какой-то мере подводит к одному
условию, которое, в конце концов, приводит к одному-единственному выводу —
мир не мог быть создан случайно, и всё, абсолютно всё во власти Создателя.
Первое и необходимое условие для обращения к вере, к осознанию этого —
обращение "внутрь себя". Я это ощутила на себе. Создавая свои изобретения,
новые технологии производства различных материалов, я вдруг спросила себя,
как у меня это получается, и не могла ответить. "Это" вдруг приходило.
Приходило помимо меня, не всегда основываясь на полученных знаниях и
предшествующих исследованиях. Надо было постараться объяснить это. Я стала
прислушиваться к себе, вернее, во всем соизмерять различные поступки и дела
с внутренними своими ощущениями и поняла, что чаще всего считала истиной
вообще то, что считала истиной я сама, а другое мнение вызывало несогласие,
гнев, раздражение. Я постепенно путем невероятной внутренней брани пришла к
выводу, что дело во мне самой, и все внешнее я использую во благо только
себе. Это были только "ростки" в душе, которые только через десятилетия
превратились в побеги и плоды веры. Я поняла, что о вере, о Боге я ничего не
знаю. Здесь является другое необходимое условие обретения веры — знание
своих "корней". Кто были мои предки, к какой вере они принадлежали. Я стала
интересоваться этим и выяснила, что я, по рождению православная христианка,
решительно ничего не знаю об истории Православия. И потянулись времена,
сопряженные с внутренней борьбой, через ад физических страданий, т.к. в
результате внедрения своих разработок я получила тяжелое профзаболевание и
боролась уже не только за возрождение своей духовности, а за биологическое
выживание. Однако я заметила, что чем больше я страдала физически, телесно,
тем больше возрождалась духовно. В минуты светлой ремиссии, когда боли и
недуги меня оставляли, я стала читать Священное Писание, мало что понимая,
так как начала с Ветхого Завета. В голове все путалось, я не могла привести
свои чувства и мысли в стройный порядок.
И я пошла в Церковь, будучи неверующей, коммунисткой, вступившей в партию в
18 лет по искреннему чувству сделать как можно больше доброго для людей, не
преследуя никакой выгоды для себя. Впоследствии меня упрекали в измене своим
убеждениям, а некоторые просто считали меня сошедшей с ума. Не объясняя
себе, никому не говоря, я рано утром втайне от семьи уходила в церковь, где
решительно ничего не понимала и стояла, как прикованная к лику Христа, а
внутри все бунтовало и в то же время успокаивалось. Однако вера, без которой
я уже не могу жить, пришла ко мне также через дочь и внука. Они шли каждый
своим путем. Хотя путь внука совершенно особый. Родившись в семье, ничего не
знающей о вере и религии, не исполняющей никаких, даже народных, обрядов, он
со школьных лет ушел в храм и остался там навсегда. Дочь и внук помогали мне
своим примером, как идущие через тернии и скорби к свету, к Богу. Но сколько
препятствий, трудностей духовных и житейских нам пришлось, да и приходится,
пережить на этом узком пути!
К написанию этих заметок меня побудил ряд статей, опубликованных в газете
"Церковное слово" с тяжкими обвинениями в адрес уже почившего профессора В.
Вейника и его работы "Почему я верю в Бога". Меня эти статьи повергли в
скорбь, недоумение и сомнения. Я стала более подробно знакомиться с
предыдущими статьями, посвященными его работам, опубликованными в бывшей
Союзной периодике, и поняла, что вопрос значительно более сложен и широк,
чем было представлено. Я, прошедшая тяжкий путь в познании веры и все время
встречающаяся с безумным отвержением материалистической наукой XX и XXI
веков любой духовности, я как глоток воздуха в безвоздушном пространстве
восприняла работы В. Вейника.
Книгу "Почему я верю в Бога" мне посоветовал прочесть один священник. Я
читала ее и вновь вспоминала этого талантливого ученого, с которым я
встретилась в начале своего творческого пути. Можно во многом не соглашаться
с В. Вейником с точки зрения адекватности опытов, их формулировкой и просто
парадигмой, выдвигаемой им в работах, но это ровно ничего не значит, так как
человек, желающий вникнуть в суть веры с добром в душе, не может остаться
равнодушным и тем более гневливым и предаться злобному влиянию, прочтя этот
труд.
Особенно меня огорчило, что всю обвинительную акцию о работах этого ученого
организовала православная газета, которая безоговорочно стала на сторону
обвинителей и не увидела в письмах, защищавших работы Вейника, самой сути, а
свела все к эмоциональному фону и оскорбленному самолюбию писавших.
Обвинения Вейника как человека начались уже с духовных позиций. Конечно,
редакция опирается не только на точку зрения сугубо атеистической науки, а,
несомненно, есть и богословы, и священнослужители, осуждающие, вернее,
просто не принимающие или не понимающие работ этого ученого.
Господь создал нас по Своему подобию, но с разным восприятием одних и тех же
событий, положений, ситуаций, и слава Богу. Суть состоит лишь в том, чтобы
во всем многообразии грешного мира не потерять любви друг ко другу и вынуть
свое "бревно" из глаза, прежде чем осуждать другого, заметив в его глазу
пылинку. Все мы люди, все живем вместе и вместе страдаем от бескультурья,
разрушительного действия всяких "новых идей" и прочих бед. Представлять
себе, что священнослужители и церковное управление на этом фоне будут сиять
небесным совершенством — ошибка. Но самое главное во всем этом то, что,
несмотря на царящий хаос, духовный кризис, наша церковная иерархия
умудряется избегать раскола и распада Православной Церкви. Важно, чтобы мы,
православные, помнили об этом и, имея различные мнения, не нарушали
заповедей Божьих и при несовпадении мнений не "навешивали" друг на друга
страшных ярлыков. Это все касается именно верующих людей, возможно только
новоначальных, возможно уже воцерковленных, но самое главное — верующих, а
значит, должных понимать, как вести себя, чтобы не впасть в смущение и грех
самим, обвиняя других без рассуждения.
Немного к истории вопроса.
Как часто мы, люди, прожившие основную часть своей жизни в лукавом атеизме,
не знавшие веры, корней ее, под конец своей жизни задаем вопрос: "Зачем
пришел я в этот мир земной, что сделал, с чем уйду?"
Ответы будут, конечно, разные. Но их можно разделить на две основные группы
— атеистические (людей неверующих, материалистов) и духовные (людей верующих
или идущих к вере).
Когда я пишу "атеистически настроенные люди", это, строго говоря, не совсем
верно, так как атеист — это богоборец. Я же думаю, что сейчас таких людей
немного. Основная масса людей, особенно интеллигенции, просто ничего не
знает о вероучении, Боге и даже слабо представляет себе, к какой вере они
принадлежат. Они искренне уверены в силе человеческого разума и считают себя
порождением обезьяны, которая в результате эволюционного прогресса
превратилась в человека.
Между тем, вопрос происхождения жизни остается открытым даже для
нерелигиозных ученых. Ф. Хойл, современный британский физик и философ, очень
метко подметил, что "представление о том, что программа, заложенная в живую
клетку, могла развиться на Земле случайно в „первобытном супе", в высшей
степени абсурдно. У меня сложилось впечатление, что большинство биологов в
глубине души понимают правду, но они настолько запуганы ее возможными
последствиями, что готовы принять любую линию поведения, лишь бы только
отойти от нее". Продолжение жизни всего живого также остается тайной для
ученых. Жизнь самой простейшей клетки настолько сложно устроена, что
человеческому разуму не дано понять, как она возникает и существует. Жизнь
развивается, несмотря на грандиозные препятствия на своем пути. Жизнь — это
маятник. Он качается, когда его толкнут, но обязательно должен остановиться.
Поэтому некоторые ученые пришли к выводу, что существуют целенаправленные
силы, которые "качают" этот маятник, т.е. существует грандиозная высшая
сила, которая обеспечивает и сохраняет жизнь на земле. Итак, полагаясь на
свой разум и знания, мы не можем установить точные причины возникновения
бытия. Наука изучает только материю, а истоки бытия — вне компетенции
человеческого разума. Это область веры, религии [6, 7, 9, 18, 36].
Мы живем в этом мире, а зачем, с какой целью пришли в него? Надо заметить,
что на этот вопрос пытались ответить великие мыслители всех времен и
народов. Этот вопрос должен вставать и перед нами, перед каждым из нас,
особенно потому, что мы по рождению принадлежим к славянской культуре, к
православному христианству, которое определяет истинный путь развития нашей
жизни, нашей культуры. Нам всем известно, что, строго говоря, в истории
мировой культуры существует два пути, и они диаметрально противоположны. Это
путь истины и путь лжи. Вот это я начала понимать, когда по совету своего
внука стала читать Новый Завет и обратилась, в частности, к Нагорной
проповеди. В 5-7 главах Евангелия от Матфея сосредоточена вся Божественная
мудрость. Но мудрость не наша, земная, а Божья — тайная, сокровенная. Понять
я это смогла не сразу, далеко не сразу. Вращаясь среди научной
интеллигенции, я на свои рассуждения о Божественной премудрости слышала
почти всегда одни и те же слова, что просто сошла с ума. Причем, как
правило, люди не могли объяснить, почему они отвергают духовную составляющую
жизни. Более того, они не хотели задумываться над этим вопросом. Просто
знали, что Бога нет, они "впитали" этот постулат с детства. В лучшем случае
они могли признать, что "что-то такое есть".
Я всегда думала, что ученые, научные работники — это особый мир, мир людей,
которые на алтарь науки положили свою жизнь, и для многих наука стала богом.
Но ученые в большинстве своем чтят бога-человека, а не Бога — Создателя
мира. Попытаться объяснить это самой себе было просто необходимо. Я начала с
вопроса: что же есть подлинная цель жизни? На помощь мне пришли духовные
поучения Серафима Саровского. В них он говорит, что "цель христианской жизни
— в стяжании благодати Духа Святаго".
Я начала понимать, что православная культура — это культура, уповающая
всецело на благодать Бога. Весь путь "Добротолюбия", путь святых отцов
Восточной Православной Церкви — это тот путь, который каждого из нас
приведет к спасению, если понять и пройти его. А значит, и высшей целью
нашей жизни является соединение нашей воли, воли падшего человека, с волей
Божественной. Но соединение это возможно лишь при одном условии — отречении
от своей воли, падшей, человеческой. К этому призывают нас святые отцы. И
передо мной встал вопрос, как встать на этот путь. Преподобный Серафим
Саровский указывает, что источником духовного преображения является текст
Священного Писания. "Исследуйте Писания, ибо вы думаете через них иметь
жизнь вечную; а Они свидетельствуют о Мне", — говорит Христос.
Казалось бы, так просто — вчитаться в тексты Писания, и все встанет на свои
места! Ан нет, не происходило это со мной. Читала Ветхий Завет, мало что
понимала, сердце смущалось, но упорядочения мысли, понимания не происходило.
Апостол Павел говорит, что все Писание дано нам для наставления. Чтобы
проникнуть в сокровенный, тайный смысл Священного Писания, паше сердце, наша
душа, наш ум должны преобразиться. Я стала более внимательно читать поучения
святых вселенских учителей и, самое главное, стала молиться о даровании мне
разумения. Постепенно стала понимать, что необходим ключ к расшифровке
Священного Писания. Библия — это Вечная Книга, она не просто является
памятником мировой культуры, а есть кладезь тайн макро- и микрокосмоса. Но
познать все тайны мы, грешные, никак не можем, так как мы — порождение
греха. И начала я потихоньку прозревать, увидев, до какой степени я сама
греховна. Помыслы, обиды, зависть, эгоизм, раздражение — все во мне живет. А
правит всем гордыня — царица всех грехов, убежденность в разумности
собственного ума, мысли. Как исправить себя, я не знала, и объяснить, почему
даже добрые мои дела все отравлены — тщеславием, осуждением, восхвалением
себя и т.д. — я не могла. Меня окружали люди, также не знавшие ответов на
мучившие меня вопросы. Заниматься достаточно серьезно всем этим я не могла,
так как очень много работала по специальности и была связана с широким
внедрением в промышленность своих изобретений. Вернулась я к серьезному
осмыслению всех терзавших меня сомнений значительно позже, когда оказалась
прикованной к постели из-за профотравления. Медицина мне помочь не могла,
так как не было своевременно введено противоядие. После трехлетней отчаянной
борьбы за выживание я, по милости Божьей, смогла постепенно включиться в
активную жизнь и, вопреки всем медицинским прогнозам, смогла проработать на
своем прежнем месте еще 13 лет.
Испытывая скорби и телесные страдания, я поняла абсолютную истину: все в
воле Бога, и дух, а не тело определяет сущность меня как человека.
Как раз в это время мне довелось прочесть книгу В. Вейника "Почему я верю в
Бога", она стала у меня настольной.
Не стану лукавить, многое я вначале не понимала, но читала "на одном
дыхании". Сам дух книги поразил меня, поразила и обрадовала неординарность
суждений, стремление найти связь материального и духовного. Для меня было
особенно интересно читать именно эту книгу, так как предыдущие работы
Вейника были прочитаны мной в пору моей духовной безграмотности.
Я читала эту книгу, постоянно обращаясь к Священному Писанию, Закону
Божьему, и душа моя радовалась, так как я за многие годы бесплодных исканий,
наконец, познакомилась с мнением талантливого ученого, так глубоко
осмыслившего сущность науки и истинное назначение жизни человека на земле.
Жалела о том, что многие годы ничего не знала о нем, о его пути к
Православию, тем более что в начале моей трудовой деятельности мне довелось
работать с ним в одном институте.
Память возвращает меня к событиям 45-летней давности. Тогда мы, уже
остепененные молодые научные сотрудники, впервые встретились с Вейником —
молодым доктором технических наук, профессором, приехавшим к нам в Минск из
Москвы по приглашению Президиума Академии наук. Мы восхищались его талантом
лектора, интеллигентностью и интересным, новым подходом к процессам обмена
тепла, массы и энергии. Нам тогда было особенно интересно слушать его
лекции, в которых он излагал и разъяснял нетрадиционные подходы к обмену
теплом и массой в космическом пространстве, логически включая в изложение не
только физико-естественные, но и метафизические вопросы бытия. Позднее он
показал себя как глубоко порядочный человек, не идущий на компромиссы с
совестью ради выгоды. Одним из положительных качеств В. Вейника являлся его
живой, ищущий ум, который непрестанно искал ответы на все вопросы, которые
ставила перед ним жизненная действительность. К сожалению, и это сейчас не
является секретом, в советское время такие "слишком деятельные" ученые не
находили поддержки у академического начальства. В неизбежно возникшем
конфликте Вейник потерял работу. Я тогда, признаться, по молодости и немощи
духовной еще не могла оценить его поступок и всю "кухню" тогдашней научной
элиты. Впоследствии же мне все стало ясно — людей, которые в силу своих
интеллектуальных и душевных качеств оказывались слишком заметными и
свободными в своих суждениях, методично "задвигали в угол". Тем не менее,
жизненные невзгоды не смогли сломить творческого потенциала ученого. В
условиях, которые ему создавали искусственно и которые просто несовместимы с
нормальной работой творческой личности, он продолжал работать над собой. Его
взгляды менялись, и он пытливо искал истину. Это всё можно проследить по его
книге "Почему я верю в Бога". Я читала ее и понимала, насколько актуальны те
вопросы, которые ставил, рассматривал и изучал Вейник. Это вопросы действия
духовного мира на различные объекты живой и неживой природы. Постепенно, со
скорбями и трудностями он приходит к выводу о существовании Сверхчувственной
Реальности и, обращая особое внимание на проявление духовного в нашей
материальной, земной жизни, принимает Православие как единственно истинное
верование. Я почти не сомневалась в том, что эта книга, так глубоко
взволновавшая меня и давшая определенный импульс для моего духовного
совершенствования, окажет подобное действие и на других людей, стремящихся
познать истину православного вероучения. В дальнейшем я убедилась в
справедливости своего предположения.
Несмотря на то, что книга "Почему я верю в Бога" выдержала три издания, и
все три раза издавалась по благословению митрополита Минского и Слуцкого
Филарета, газета "Церковное Слово" начала публикацию статей, обличающих
якобы научно-духовную несостоятельность не только этой книги, но и других
его работ и лично его как ученого и человека. Мне известно, что при жизни
его работы подвергались резкой критике со стороны ученых атеистического
мировоззрения. Это было понятно мне и достаточно объяснимо, но то, что была
предпринята попытка дискредитации человека уже почившего со стороны
православной газеты, огорчило меня и заставило задуматься.
Почему же так яростны нападки одних ученых на других, имеющих различные
взгляды? Здесь много причин, но, как мне кажется, более всего это
определяется извечным пороком, от которого не свободен ни один человек на
свете. Каждый ненавидит его в ком-то другом, но едва ли кто-нибудь замечает
его в себе. Это, конечно, гордыня. Она корень всех ошибок, во всей жизни.
Состояние гордости рождает тщеславие, зависть, вражду и тому подобное, и
человек становится рабом своих страстей.
Особенно этому подвержены люди творческие, ищущие истину. Чаще всего
несогласие, противостояние возникает от диаметрально противоположных
взглядов на "платформу", которая определяет научную картину мира. А она-то,
по сути дела, и определяет изначальное мировоззрение человека, которое
формирует взгляд на бытие.
Наука и духовность. |
